Постановка проблемы. Интереснейшим лингвистическим феноменом корейского языка являются коса соно – иероглифические фразеологизмы. По вопросу правомерности использования китайской иероглифики в корейском языке и, как следствие, по проблеме изучения китайских иероглифов корееведами до сих пор не существует единого мнения. Несмотря на то, что в Северной Корее (КНДР) использование иероглифов было официально отменено в 1948 году, в Южной Корее (Республика Корея) так называемое «смешанное письмо» (т. е. параллельное использование и корейской азбуки, и иероглифики) по-прежнему существует и присутствует практически во всех сферах жизни.
Анализ научной литературы. Объекту исследования посвящены работы И. В. Войцехович, Т. А. Новиковой, Я. Е. Пакуловой, Пак Сон Гу, О. А. Корнилова и др. [2 – 4, 6, 7, 10].
Корейский язык, начиная с 14 века, с формированием своей письменности, определил и границы языковых единиц. В современном корейском языке, имеется достаточное количество коса соно, китайских иероглифических идиом, которые нуждаются в лексикографической систематизации, а также в системном анализе, с применением лингвострановедческого, контрастивного, лингвокультурологического и когнитивного подходов.
Цель и задачи статьи: выявить и охарактеризовать характер, структуру и семантику коса соно – иероглифических ФЕ в корейском языке.
Объектом исследования является фразеология корейского и китайского языков.
Предметом исследования являются коса соно, китайские иероглифические фразеологические единицы в современном корейском языке, их характер, структура и семантика.
В современном корейском языке имеются устойчивые сочетания слов –
коса соно (故事成語 고사성어), заимствованные из китайского языка. По своему характеру они схожи с 成语 /ченъюй/ – готовые выражения – это устойчивое фразеологическое словосочетание (чаще четырехсловное), построенное по нормам древнекитайского языка, семантически монолитное, с обобщенно переносным значением, носящее экспрессивный характер, функционально являющееся членом предложения. Это определение содержит достаточно полную характеристику фразеологизмов данного класса. Первая часть говорит о структуре и структурных особенностях, далее речь идет о значении, и, наконец, последняя часть определения касается функции фразеологизмов. Таким образом, в этом определении освещены три стороны фразеологизма: его форма, значение и функция. Надо иметь в виду, что в китайских работах термином 成语 /чэнъюй/ обозначают очень широкий круг фразеологизмов [3, с. 18].
Иногда под этот термин подводят даже неустойчивые словосочетания. Данное же определение указывает границы фразеологизмов этого класса и позволяет ограничить чэнъюй от смежных явлений. Чэнъюй относится к идиоматике китайского языка, поэтому нередко в словарях этот термин переводится на русский язык словом идиома. Важнейшее место в широко разветвленной системе чэнъюев занимают фразеологизмы, образованные по принципу параллельного соотношения частей. Это так называемые чэнъюй параллельной конструкции [3, с. 28 – 44].
Численно они составляют примерно половину всего фонда фразеологизмов данного класса. В чэнъюях параллельной конструкции широко представлены различные типы параллелизма, а именно: параллелизм количественный, лексико-семантический, грамматический, а также параллелизм фонетический. Это значит, что части чэнъюев этого класса равны по своему физическому объему (одинаковое число слов), сходны по лексическому составу (лексико-семантические соответствия), идентичны в грамматическом отношении (аналогичная синтаксическая структура), гармоничны в фонетическом отношении (закономерные чередования тонов. [2; 4].
По своему физическому объему чэнъюй параллельной конструкции неизменно представляют собой четырехморфемные образования. Они состоят из четырех слогов, четырех морфем, каждая из которых обычно бывает словом. Таким образом, четыре односложных слова, а на письме четыре иероглифа — вот та норма, тот эталон, которому соответствуют фразеологизмы названного класса. Компактная и вместе с тем монолитная структура четырехморфемного чэнъюя делает его предельно лаконичным, лапидарным, что в свою очередь служит одним из факторов, определяющих высокую степень присущей ему экспрессивности. Лексический состав чэнъюев параллельной конструкции обычно характеризуется наличием синонимов и антонимов. И синонимы, сопоставляя сходные по смыслу понятия, и антонимы, противопоставляя контрастные по значению понятия, повышают экспрессивные свойства чэнъюя. Идентичность синтаксической структуры чэнъюев данного класса проявляется в одинаковом построении его частей. Соотносительные компоненты частей обычно относятся к одной и той же лексико-грамматической категории и находятся в одинаковой синтаксической зависимости. Что касается фонетических соответствий, то они определяются закономерными чередованиями так называемых ровных и ломаных тонов水落石出Вода спадет, камни обнаружатся. Данный фразеологизм, подобно другим чэнъюям, употребляется в обобщенно-переносном значении: Тайное да станет явным. Другую группу фразеологизмов данного класса образуют чэнъюи непараллельной конструкции [ 4, с. 7 – 18].
По морфемному составу, по своему физическому объему они, подобно чэнъюям первой группы, нередко представляют собой четырехсловные (четырехморфемные) фразеологические образования. Однако среди них встречаются также чэнъюи иного состава, в частности, состоящие из пяти и более морфем. Чэнъюи этой группы, не подчиняясь лексико-грамматическим ограничениям, характерным для чэнъюев параллельной конструкции, допускают построения, самые разнообразные по своей синтаксической структуре и лексическому составу. Чэнъюи непараллельной конструкции в отличие от чэнъюев первой группы допускают использование служебных слов. Нередко в их составе встречаются союзы, предлоги, отрицательные частицы. Так, довольно часто имеет место одновременное употребление отрицания 不 и союза 而 позволяющее выразить противительные отношения. Иногда можно наблюдать употребление двойного отрицания. Последнее, будучи фигурой речи, повышает экспрессивность чэнъюя. 不劳而获не трудиться, но получать употребляется в значении пользоваться плодами чужого труда. [3, с. 30 – 34].
Ченъюй – это устойчивое сочетание иероглифов, которое по многим признакам сходно с фразеологизмом (идиомой) в русском языке с той разницей, что составные элементы коса соно – не слова, а иероглифы, которые и являются в данном случае носителями смысла. Коса соно в полной мере обладают всеми признаками, присущими фразеологизму в его классическом варианте, а именно: метафоричностью, образностью, эмоциональностью, оценочностью, экспрессивностью. Значение же коса соно легко мотивируется как переносное, обычно метафорическое. Как и фразеологизмы в русском языке, коса соно существуют не для называния предметов, признаков, действий, а для образно-эмоциональной их характеристики.
Как и фразеологизмы в русском языке, коса соно не представляют собой однородной группы, а довольно отчетливо разделяются на две большие категории. Первая из них — коса соно, общий смысл которых мотивирован значениями входящих в сочетания иероглифов, вторая — идиомы, общий смысл которых на первый взгляд абсолютно не связан со значениями иероглифов, образующих эти сочетания. Причина такой немотивированности значения коса соно кроется в их происхождении, что послужит ключом к пониманию сущности и специфических черт коса соно и их места в современной корейской культуре [7, 33 – 47].
Коса соно пришли к нам из глубины веков — из памятников китайской классической литературы как канонической, так и неканонической. Среди основных источников иероглифических фразеологизмов следует, безусловно, отметить: «Ши цзин», «Беседы и суждения» Конфуция, «Мэн-цзы», «Чжуан-цзы», «Ши цзи», «Шу цзин», «Дао дэ цзин», «Книга перемен» и т.д. На самом деле «прародителей» коса соно намного больше, и это не только всемирно известные памятники классической литературы, но и различные записки, биографии знаменитых людей, повествования, рассказы и другие произведения китайских литераторов [6, с. 75 – 76].
Таким образом, за каждым коса соно стоит небольшая история — иногда в форме рассказа, иногда притчи, были или басни. При этом, сами коса соно, оставаясь по сути фразеологическими единствами, распадаются на иероглифически выраженные афоризмы, крылатые выражения, цитаты из высказываний знаменитых людей, которые в процессе многовекового использования приобретают статус пословиц. Их значение по большей части выражается предложением, которое по логическому содержанию является суждением.
При этом мотивированность или немотивированность значения фразеологизма значениями его составляющих зависит от того, какую часть стоящей за фразеологизмом басни он выражает. В тех случаях, когда фразеологизм представляет собой иероглифически выраженное краткое содержание басни либо называет ее главных действующих персонажей, переносное значение фразеологизма оказывается никак не мотивировано значениями составляющих его элементов, и для понимания переносного значения коса соно требуется непосредственное обращение либо к словарю коса соно, в котором все фразеологизмы дополнены баснями, либо к словарям, просто разъясняющим значения коса соно без обращения к первоисточникам. В тех же случаях, когда коса соно является иероглифически выраженной моралью басни, переносное значение всего фразеологизма естественным образом легко выводится из суммы значений его составляющих.
Следует отметить, что, по сути, коса соно является фразеологизмом заимствованным из китайского языка и используемым на письме как на языке оригинала, т. е. иероглифами, так и корейской азбукой.
Пример:
刻舟求劍 각주구검 刻 (새길 각) 舟 (배 주) 求 (구할 구) 劍 (칼 검) 뱃전에 새겨서 칼을 찾다
초나라 사람 하나가 배를 타고 양자강을 건너다가 강물에 칼을 빠뜨렸다. «이 일을 어찐담…». 한동안 발을 동동거리던 그사람은 곧 問題 될 거 없다는 듯이 다른 칼을 뽑아 «여기서 빠뜨렸으니까…”하고 뱃전에 表示를 하였다.
이윽고 배가 기슭에 닿자 그는 表示를 한 뱃전에서 강물로 뛰어들어 칼을 찾아보았다.
그밑에 과연 칼이 있었을까?
물론 칼이 거기 있을 리 없다. 칼을 빠뜨린 곳으로부터 배는 한참을 지나왔으나 그의 칼은 조금도 움직이지 않은 事實을그는깨닫지 못한것이다.
오늘날 각주구검이란 말은 時代의 變化를 無視한 채 낡은 것만 固執하는 어리석음을 比喻하는 말로 쓰이고 있다.
Выводы. Поскольку иероглифическое письмо всегда было уделом образованных и обеспеченных слоев общества, т. е. письмом элитным и не доступным широким народным массам, в языке появились фразеологические кальки и полукальки, в которых либо весь фразеологизм, либо его часть переводились с китайского на собственно корейский, при чем, как с сохранением образности, так и без таковой.
Тем не менее, следует подчеркнуть, что, несмотря на наличие в корейском языке калек, полукалек и просто синонимичных по значению (и образности) пословиц и поговорок, коса соно остаются неотъемлемой частью современного корейского языка и активно используются как в прессе и литературе, так и в повседневной разговорной речи.
Библиографический список
- Амичба Д. П. Лингвокультурологическое выражение смысла из значения «общечеловеческого» в ментальных образах абхазов, русских и украинцев (на материале фразеологии) : монография / Д. П. Амичба. – Д. : Изд-во ДНУ, 2012. – 288 с.
- Ветров П. П. Фразеология современного китайского языка : синтаксис и стилистика / П. П. Ветров. – М. : Восточ. книга, 2007. – 368 c.
- Войцехович И. В. Практическая фразеология современного китайского языка / И. В. Войцехович. – М. : АСТ : Восток – Запад, 2007. – 509 с.
- Корнилов О. А. Жемчужины китайской фразеологии / О. А. Корнилов. – М. : ЧеРо, 2005. – 335 с.
- Куротченко К. Б. Взаимосвязь китайского и корейского языков в контексте глобализации и интеграции стран Азиатско-Тихоокеанского региона / К. Б. Куротченко, Ю. И. Щвецов. – РУДН. – М. : 2001. – С. 5 – 17.
- Новикова Т. А. Китайские иероглифы в корейском языке / Т. А. Новикова, Я. Е. Пакулова. – М. : Муравей, 2001. – 131 с.
- Пак Сон Гу. Национальная специфика фразеологизмов русского и корейского языков / Сон Гу Пак // Язык, сознание, коммуникация : Сб. статей / Ред. В. В. Красных, А. И. Изотов. – М. : Диалог – МГУ, 1999. – Вып. 7. – С. 33 – 47.
- Санлыер Д. Ф. Культурно-национальное мировидение через единицы фразеологического уровня : на материале татарской, турецкой и английской лингвокультур : автореферат дис. … доктора филологических наук : 10.02.20 / Санлыер Диана Фердинандовна. – Чуваш. гос. ун-т им. И.Н. Ульянова. – Чебоксары, 2008. – 49 с.
- Селіванова О. О. Нариси з української фразеології (психокогнітивний та етнокультурний аспекти) / О. О. Селіванова. – К. – Черкаси : Брама, 2004. – 276 с.
- Martin Taylor. Writing and Literacy in Chinese, Korean and Japanese. / Taylor Martin. – Amsterdam, 1999. – P. 13 – 36.
- Minjung’s Essence Korean-English Dictionary 3rd edition. Seoul, 1996. – 460 p.
- 한국어 발음연습. 고려대학교 민족문화연구소. 서울 1999.