УДК 821.161.2:82 – 31

«И БУДУТ ЛЮДИ» АНАТОЛИЯ ДИМАРОВА КАК ОБРАЗЕЦ СОЦИАЛЬНО-БЫТОВОГО РОМАНА

Гросевич Тарас Владимирович
Прикарпатский национальный университет им. Василия Стефаника
диссертант кафедры украинской литературы

Аннотация
В статье дано определение понятию «социально-бытовой роман», перечислены черты жанра, осуществлен анализ произведения Анатолия Димарова «И будут люди» в ключе поэтики социально-бытового романа.

Ключевые слова: жанр, жанровая разновидность, роман, социально-бытовой роман


“AND THERE WILL BE PEOPLE” BY ANATOLIY DIMAROV LIKE AN EXAMPLE OF SOCIAL MANNERS NOVEL

Grosevych Taras Vladimirovich
Vasyl Stefanyk Precarpathian National University
dissertant of the Department of Ukrainian literature

Abstract
In the article is given the definition of “social manners novel”, are counted the genre features, have analyzed “And there will be people” by Anatiliy Dimarov in poetics of social manners novel.

Keywords: genre, genre variety, novel, novel of social manners


Библиографическая ссылка на статью:
Гросевич Т.В. «И будут люди» Анатолия Димарова как образец социально-бытового романа // Филология и литературоведение. 2014. № 11 [Электронный ресурс]. URL: https://philology.snauka.ru/2014/11/1037 (дата обращения: 13.07.2023).

Актуальность темы. Жанр социально-бытового романа, как и романа вообще, вызывает в литературоведческой науке много неоднозначностей и разногласий. К примеру, в одних исследованиях социально-бытовой роман рассматривается как основная разновидность реалистического, в других – как самостоятельное жанровое образование, еще в других вообще отождествляется с социально-психологическим. Это, в свою очередь, способствует накоплению поливариантности дефиниции жанра, его природы и особенностей, устойчивых признаков и т. п. А потому наше исследование, собственно, и является попыткой актуализации социально-бытовой поэтики на примере анализа одного образца романного жанра.

Объектом исследования является роман «И будут люди» украинского писателя Анатолия Димарова, а предметом – особенности социально-бытового романа, реализованные в исследуемом произведении.

Цель работы – выявить и выяснить жанровые признаки произведения «И будут люди» как социально-бытового романа.

За «Литературоведческим словарем-справочником» [1] Романа Громьяка социально-бытовым есть такая «основная разновидность реалистического романа», что утвердилася в XIX столетии и для которой «свойственным является идеологизация частной жизни, быта персонажей», охват «жизни всего общества й эпохи», воспроизведение «конфликта между человеком и обществом» [1, с. 598]. В жанре социально-бытового романа творили Стендаль, О. де Бальзак, Г. Флобер, Ч. Диккенс, У. Теккерей, Дж. Лондон, Э.-М. Ремарк, Э. Хемингуэй, Б. Прус, И. Тургенев, Л. Толстой, в украинской литературе – И. Нечуй-Левицкий, Панас Мирный, У. Самчук, М. Стельмах, Ирина Вильде и другие.

Итак, основные черты жанра это:

- изображение широкой панорамы действительности;

- представление жизни героев на фоне важных социальных сдвигов;

- показ представителей различных социальных слоев;

- создание определенного социального типа;

- социальная трагедия героя;

- противопоставление светлого устремления людей и жестокой действительности;

- воссоздание быта и эпизодов семейной жизни;

- высокий обличительный пафос.

В системе художественных поисков периода 60-х годов ХХ века надлежащее место отводится роману-трилогии Анатолия Димарова «И будут люди» (1964, 1966, 1968). Прав литературовед Виталий Дончик, что в контексте достижений в «этом тематическом ответвлении нашей прозы, непременно следует еще раз вспомнить о трилогии конца 60-х годов А. Димарова «И будут люди» [2, с. 364].

Трехкнижие «И будут люди» охватывает большой промежуток времени – от предреволюционных и революционных лет, переходного периода в условиях ликбеза и к голодомору, коллективизации и первых лет Советской власти.

В первой книге романа автор дает предысторию украинского дореволюционного и революционного села. Здесь отсутствуют картины фронтовых событий и драматических военных баталий, а преобладают как правило «мирные картины». Приход революции переворачивает старый мир, ломает вековечные законы общества, расшатывает устои отживших понятий и привычек. Первая часть романа посвящена в целом немногим героям: Татьяне и Федору Светличным, Оксену й Ивану Ивасютам, Василию Ганжи. Изображение семейной хроники Светличных, истории куркулей Ивасют, действующие преимущественно во временно-пространственной плоскости топосов села Тарасовка и хутора Иваськи, собственно и составляют основную событийность и фабулу первой книги романа Димарова.

Вторая разворачивает перед читателем формирования нового строя на селе, ликбез. Основной костяк сюжетики составляют такие общественно-исторические и социально-бытовые события как борьба советской власти с «куркульскими элементами» в лице «хозяев» Оксена Ивасюты й Ивана Приходько, история жизни Анны Мартыненко, Григория Гинзбурга, Николая Гайдука, о. Диодория и других, борьба Володи Твердохлиба с учительством «поповской дочери» Татьяны Светличной, спор отцов Виталия и нечестивого Диодория относительно миссии священника и назначения церкви, гонения и смерть о. Виталия от руки Николая Приходька, погоня за бандами и странствования степями Украины «красного кавалериста» и протестанта Федора Светличного, побег Татьяны Светличной из хутора Иваськи.

Эффект изображения широкой панорамы действительности последней, третьей, части эпического полотна Димарова достигается обращением автора к таким явлениям ХХ века как ликбез («А вот что делать со взрослыми? С этакими, как Неподкованный, которого Таня должна была охватить обучением в ликбезе вместе с десятью другими неграмотными?» [3, с. 644]), раскуркуливание («Непрошеные гости приперлись утром (…) Пришла целая комиссия: Владимир Твердохлеб, Иван Приходько, Петр Нешерет и Протасий Неподкованный. Все с щупами – длинными железяками с припасованными трубочками на конце, чтобы можно было найти под землей зерно» [3, с. 559]), коллективизация («Уже двести тридцать хозяйств объединилось в артели. Осталось семьдесят. Самых упрямых. Самых ярых» [3, с. 722]) и голодомор («Деревня лежит, как вымершая, и жутко мерцают в небе звезды, сцеживая на землю остатки скудного света. И в том тусклом свете, в неясном том мерцании ползают голодные тени. Шуршат под заборами, под домами, протягивают к двери опухшие руки» [3, с. 729]). Картины-видения Страшного Суда в конце романа, когда перед Всевышним и невинно погубленными тираном людьми встает Сталин, расширяют и углубляют панорамность воспроизводимых событий.

В своем произведении писатель изображает представителей разных социальных слоев, среди которых больше всего выходцев из «низов». Такими, к примеру, есть Татьяна Светличная, Василий Ганжа, Иван и Николай Приходьки, Анна Литвиненко, дед Хлипавка. Представителями социального слоя высшего руководящего чина является Владимир Твердохлеб – секретарь комсомольской организации, Григорий Гинзбург – секретарь уездкома, Иван Суслов – секретарь райкома, Соломон Ляндер – начальник ГПУ Хороливского уезда, Федор Светличный – начальник пожарной охраны, Василий Ганжа и Петр Нешерет – сельские головы. Как отдельный социальный класс можно выделить так называемых «врагов народа»: «куркульку» и «шльонку» Татьяну Светличную, на которой висит клеймо дочери попа и жены куркуля, «псевдохозяинов» Оксена Ивасюту и Николая Приходька, «предателя» коммунистических идей Григория Гинзбурга. Также следует отметить такие социально-профессиональные группы как духовенство (отцы Виталий и Диодорий) и учительство (учительница Татьяна Светличная, завуч школы Ольга). Можно классифицировать героев Димарова в социальные слои и по принципу отстаивания/осуждение советской власти, христианских взглядов героев, их жизненных приоритетов, возрастных особенностей, пребывание у временно-пространственных плоскостях и т. п.

В ряде персонажей романа «И будут люди» отражена определенная социальная трагедия. Например, запрет той же Татьяне Светличной заниматься педагогической деятельностью в рамках образовательного превращения ликбез, распространять образование в неграмотные сельские массы, декларируемого манифестом партийных чиновников «Вон куркульку от бедняцких детей!» [3, с. 348], символизирует трагедию всего народа села Тарасовки как потерю ожиданий позитивных изменений от ликбеза.

Жестокая действительность эпохи в трилогии Димарова противопоставляется светлому порыву народа. Здесь ярким примером служит образ деда Хлипавки. К сожалению, некоторые литературоведы, например Дмитрий Гринько, поверхностно и односторонне трактуют этого персонажа, а именно как «надоедливый уже стереотипный образ (…) выписывая которого, автор прибегает к излишней натуралистичности, к искажению слов, что должно подчеркнуть его отсталое сознание, низкий уровень культурного развития» [4, с. 197]. А все же, благородными мотивами руководствуется этот человек, когда решает отправиться в дальний путь, в Москву к Сталину, который «…ничего не ведает. Что достаточно добраться до него, открыть ему глаза, как он сразу же заступится за свой народ. Прикажет накормить его и согреть» [3, с. 737]. Пусть и несколько наивными представляются убеждения деда Хлипавки, но именно в этом образе отразился тот светлый порыв украинского народа, противопоставляемого жестоким реалиям революции, коллективизации и голодомора, воплощенных у лице человека, «к которому дед нес чистое сердце, великую надежду, горячую молитву за весь свой народ, а он безжалостно оттолкнул его от себя» [3, с. 744]. И уже в картинах Страшного Суда, одной из самих символических страниц димаровской трилогии, где Всевышний поставил «деда Хлипавку по правую руку, Сталина – по левую» [3, с. 745] от себя, где «будет находится Сталин, черный от преступлений, и станет бултыхаться под ним кровь невинно погубленных людей» [3, с. 745], ярко просмотриться дилемма светлого и темного, добра и зла.

В этом плане показательны и другие герои, которые заплатили высокую цену ради реализации своих идей. Так, жестокая политика ликбеза не позволила Светличной воплотить давнюю мечту – заниматься учительством. Желание Григория Гинзбурга относительно добровольного вхождения в колхоз натолкнулось на полное неприятие местной властью, что в конечном итоге и привело к самоубийству последнего. Попытки Оксена Ивасюты скрыть годами нажитое имущество стало следствием его депортации за пределы родного дома. А непоколебимое отстаивание отцом Виталием христианских добродетелей стало причиной его убийства апологетом атеизма.

Описание быта, интерьера и экстерьера также является одним из признаков социально-бытового романа как жанра, что в рассматриваемом произведении Димарова подкрепляется примерами изображения дома («За какую то неделю обжили Гайдуки свою новую обитель так, что уже и не узнать было недавней землянки, которая дышала пустотой. Пристроили двери, прорубили небольшое окошко, наносили на постель сухой травы, натягивали дров – хоть всю зиму топи, – и почти уютно было долгими осенними вечерами, когда в железной печи весело трещали дрова и огонь бросал горячие отблески на стены, на потолок, на трех молчаливых людей» [3, с. 218]), обворованного панского поместья («Все тянули, что можно было отковырять или оторвать, высадить на телегу или на плече. Даже кафельные печи разобрали начисто, паркеты из цветного дерева, не говоря уже о железной крыше, о окнах и дверях. Все поплыло в окрестные села, нырнуло, как в болото, исчезло бесследно. И стоят теперь лишь голые стены пышного когда-то дворца…» [3, с. 573]), пожарного дома («И на тихом, сонном еще дворе пожарных закипела работа. Разбирались, смазывались проржавевшие насосы, на рассохшиеся бочки набивались новые обручи, менялись колеса, а сами выезды покрывались красной краской. Сошлись женщины пожарных, убрали в доме, выбелили внутри и снаружи. За неделю неузнаваемо изменилась пожарня. Двор тщательно подметенный, дом побеленный, в большом сарае аж горят начищенные насосы, радуют свежей краской два настоящих выезды» [3, с. 619]), имущества («И когда Оксен и Лида открыли шкафы и комоды, выдвинули ящики, то в них аж глаза разгорелись. Фарфоровая посуда, серебряные наборы ножей и вилок, белоснежные кипы простынь и скатертей, дорогая мебель из полированного красного дерева, инкрустированная желтой и красной медью, стулья, кресла и диваны, обтянутые красным невитертим хромом…» [3, с. 432]) и т. п.

Тема семьи всегда интересовала А. Димарова и, как известно, была апробированная в романах «Его семья» (1956) й «Идол» (1961). К ней писатель частично обращается и в эпическом полотне «И будут люди». По сути, произведение и начинается «как семейная хроника Светличных» [5, с. 128]. Актуализация семейной темы связана с проблемой отцовства, материнства и детства, соотнесением категорий любви, брака и семьи, эпизодами совместной жизни Тани Светличной и Оксена Ивасюты, Федора Светличного и Олеси, Ониська и Анны Мартыненко, супругов Приходьков и др.

Одна из самых выразительных характеристик романа «И будут люди» принадлежит упомянутом нами литературоведу Виталию Дончику, для которого «компактная трилогия» Димарова открывает «новые источники в этой теме, новые возможности социально-бытового романа» [2, с. 318], которому присущи такие доминанты, как «свободное течение живой жизни», «характеры, действующие по своей индивидуальной (…) а не навязываемой им социальной схеме», «единство социального и психологического, исторического и бытового, органическая повествовательная интонация…» [2, с. 318].

Подобную мысль высказывает исследователь Иван Зуб в разведке «В эпических измерениях» [6]. «И будут люди», как замечает рецензент, «написанные в плане социально-бытовой хроники» [6, с. 200], которая отличается показом семейно-бытовых дел, подробной и растянутой биографией героев, отступлениями и ретроспективно-подробными экскурсами в «историю рода», юмористической и иронической тональностью повествования.

Социально-бытовой роман, как известно, является одним из главных жанров реализма как метода. В этом плане показательна статья Марины Корецкой «Стилевые особенности творчества Анатолия Димарова, реализованные в романе «И будут люди» [7]. В анализируемом произведении исследовательница выделяет следующие особенности поэтики реализма: авторское стремление к «панорамному раскрытию жизни», хроникальному принципу построения, перемещению акцентов «с актуальных проблем современности и острых социальных конфликтов на их осмысление и восприятие человеком», к изображению широкого диапазона «общественно-исторических событий (…) от революции к голодомору, в пределах одного полтавского села» [7, с. 41], к проникновению в «вопросы бытия» с элементами «социального тона (…) эпичности» [7, с. 42], в вопросы общественной детерминированности жизни, «социально-экономических изменений в обществе» [7, с. 45], объективности в изображении героев, в «опосредованный (внешний) психологизм» [7, с. 46].

Литературовед Анатоль Костенко указывает на такую ​​характерную в поэтике социально-бытового романа «И будут люди» рису как влияние на героя среды. По убеждению исследователя, «в отношениях с обществом», действуя в определенном окружении, меняются «поступки героев (…) этические и моральные принципы, однако содержание, идейная основа их действия остаются незыблемы» [8, с. 204].

Другой литературовед Виктор Грабовский в статье «Перепутье судьбы народной» [9] упоминает о многоплановости, пространстве и времени произведения. «Тарасовка – Полтавщина – Отечество от Прикарпатья до Подмосковья, – отмечает ученый, – вот (…) три плана, что разворачивает перед нами роман» [9, с. 5].

Подытоживая, отметим следующее: характерными особенностями эпического полотна Анатолия Димарова «И будут люди» как социально-бытового романа является отображение широкой панорамы действительности и охвата большого промежутка времени (предреволюционные и революционные годы, период ликбеза, голодомор, коллективизация), изображение разных социальных слоев (социальные «низы», чиновники, «куркули», учительство, духовенство), антиномия жестоких реалий эпохи и светлого устремления народа (желание Татьяны Светличной учительствовать, Григория Гинзбурга – добровольно входить в колхоз, попытки Оксена Ивасюта скрыть от власти нажитое годами имущество, отстаивание о. Виталием основ христианской морали), бытовизм (описание дома, панского поместья, пожарного дома, имущества), а также акцент на важных социальных событиях, социальная трагедия героя, изображение широкой картины жизни села, черты семейной хроники и другие.


Библиографический список
  1. Литературоведческий словарь-справочник / За ред. Р. Т. Громьяка, Ю. И. Ковалива, В. И. Теремка. – К.: ИЦ «Академия», 2007. – 752 с. (Nota bene).
  2. Дончик В. Г. Украинский советский роман: Движение идей и форм. – К.: Днепр, 1987. – 429 с.
  3. Димаров А. А. И будут люди. Роман / Предисл. Г. Штоня; Послесл. А. Димарова. – К.: Феникс, 2006. – 760 с.
  4. Гринько Д. Память щедра и неисчерпаема // Отчизна. – 1969. – № 12. – С. 195-198.
  5. Ломазова К. По строгим меркам военного времени // Киев. – 1985. – № 4. – С. 125-132.
  6. Зуб И. В епических измерениях // Отчизна. – 1974. – № 11. – С. 199-204.
  7. Корецкая М. Стилевые особенности творчества Анатолия Димарова, реализованные в романе «И будут люди» // Вестник Черкаского университета. Серия «Филологические науки». – 2010. – Вып. 188. – С. 37-48.
  8. Костенко А. Пролог // Отчизна. – 1967. – № 1. – С. 202-204.
  9. Грабовский В. Перепутье судьбы народной // Друг читателя. – 1981. – 5 февраля. – С. 5.


Все статьи автора «Гросевич Тарас Владимирович»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться: