В марте 1905 года Л. Н. Толстой получил от крестьянина Тверской губернии Михаила Суворова, служившего лакеем в Петербурге, письмо, в котором был задан вопрос: «Скажи, Великий Патриарх, долго ль многонаселенные серые сермяги тащить будут перекувырнутую телегу? Двадцатый век идет, и время тяжкое настало, льется кровь и пот обездоленных, обессиленных. Не будет отцов, братьев, и множество калек. А перекувырнутая телега стоит на том же месте. Будем ли мы в состоянии продолжать тащить телегу и петь «Дубинушку», что «сама пойдет» <…> Великий учитель, научи нас, многострадальцев и долготерпеливых серых зипунов, дотащить перекувырнутую телегу до назначенного места. Проложи ровный путь твой, укажи конец места и бесполезных трудов наших» [2].
К началу апреля ответ крестьянину Суворову Толстым был закончен. И «вылился» этот ответ в письмо-статью «Как освободиться рабочему народу?» (1905).
Писатель высоко ценил это публицистическое произведение. Д. П. Маковицкий рассказывает, что Толстой, прочитав ее своим домашним и собравшимся у него гостям, сказал: «Это мое profession de foi [исповедание веры], которое я выразил самым доступным образом» [Толстой, 1958, с. 372].
Впервые письмо-статья опубликовано под заглавием «Как освободиться рабочему народу? (Письмо к крестьянину)» в Англии в «Листках для народа» (№13). В России же было напечатано в 1906 году, однако, издание было конфисковано (известно, что последовало сообщение «Русских ведомостей» о наложении Судебной палатой ареста на брошюру Толстого «Как освободиться рабочему народу?).
Официально опубликовано письмо было лишь после смерти Л. Н. Толстого, в 1911 году под заглавием «Истинная свобода».
Композиция необычна. После риторического вопроса, данного в названии письма-статьи («Как освободиться рабочему народу?») приводится дополнение к заглавию – «Письмо к крестьянину» [Толстой, 1958, с. 69]. Данное дополнение к заглавию является одновременно и обращением (к крестьянину), что обязательно для такого публицистического жанра, как письмо.
Затем адресант указывает на письмо крестьянина Суворова, послужившее написанию уже данного письма-статьи. Приводит отрывки из письма крестьянина. При этом каждому отрывку предшествуют такие предложения, как: «Вы спрашиваете», «Вы пишите», «Вы спрашиваете моего совета» [Толстой, 1958, с. 69]. Данные предложения указывают на приёмы и способы оформления мысли.
Приведенные отрывки из письма крестьянина задают особый метафорический тон и стиль данного публицистического произведения. К «перекувыркнутой телеге», упомянутой крестьянином, Толстой на протяжении письма-статьи возвращается много раз, создавая при этом яркие художественные образы; метафоры, эпитеты и сравнения. Так, он пишет: «Всякий знает, что тащить перекувыркнутую телегу бесполезно и трудно. И потому, некоторые люди говорят: «Всё дело в том, что телега поставлена неправильно, помогите нам поставить ее книзу колесами, и тогда всё пойдет как по маслу» [Толстой, 1958, с. 69].
Или вот еще: «Если и поставить телегу книзу колесами, то первым делом эти самые переворачиватели насядут в нее и вам же велят везти себя. Сами они не запрягутся, а только затем и переворачивают телегу, чтобы влезть в нее. А влезут в нее все, – не миновать телеге опять перекувыркнуться. Она оттого и перекувыркивается, что в нее много насаживается. А по-моему, дело не в том, кверху или книзу стоит телега колесами, а в том, что вам и тащить-то ее совсем не надо. А то вы сами дали себя обратать, сами влезли в хомут головой, сами зашли в оглобли, сами запряглись в неладную телегу, а потом плачетесь, что тяжело тащить» [Толстой, 1958, с. 69-70].
И далее, столь же ярко и эмоционально, адресант продолжает: «А если уж вы запряглись, то дело теперь не в том, перекувыркнута ли телега, или на колесах, а в том, как выпрячься из нее. И для того, чтобы выпрячься, есть только одно средство» [Толстой, 1958, с. 70]. И об этом «средстве», как замечает автор письма, он уже писал…
И тут же Л. Н. Толстой перечисляет свои публицистические работы, где уже поднималась тема данного письма-статьи. Тема эта – освобождение рабочего народа от «бесполезных трудов и мучений» [Толстой, 1958, с. 69]. с помощью только лишь одного «средства» – научиться «жить по-божьи» [Толстой, 1958, с. 70]. Среди перечисленных публицистических работ, писатель упоминает разные по жанрам. Среди них: «Единственное средство», «Неужели так надо?», «Где выход?», «К рабочему народу», «Одумайтесь!» [Толстой, 1958, с. 69].
Итак, единственное «средство» отказа, «выхода» из «перекувыркнутой телеги», – это «жить по-божьи». И если начнется «житье по-божьи», замечает Толстой, то, – и вновь приводит пример метафоры «с телегой»: «Только начнете жить так, и останется телега, где стоит, сама по себе, а вы будете жить без запряжки, сами по себе, свободно, дружно и будете не плакаться на жизнь, как теперь, а только радоваться» [Толстой, 1958, с. 70].
Затем автор письма упоминает пять евангельских заповедей, с указанием источника, глав и страниц:
«Первая заповедь: «Сказано древним: не убивай, кто же убьет, подлежит суду. А я говорю вам, что всякий гневающийся на брата своего подлежит суду» (Матф. гл. V, ст. 21, 22).
<…>
Вторая: «Сказано древним: не прелюбодействуй. А я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал в сердце своем» (ст. 27, 28).
<…>
Третья: «Еще сказано древним: не преступай клятвы, но исполняй перед господом клятвы твои. А я говорю вам: не клянись вовсе» (ст. 33, 34).
<…>
Четвертая: «Сказано: око за око и зуб за зуб. А я говоре вам: не противься злому, но кто ударит тебя в правую щеку обрати к нему левую» (ст. 38, 39).
<…>
Пятая: «Еще сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас (ст. 43, 44).» [Толстой, 1958, с. 70-71].
К каждой из заповеди Толстой приводит свое, как бы мы теперь сказали, авторское толкование. Так, к первой евангельской заповеди он пишет:
«Значит, запрещено не только убивать, но запрещается ссориться, ругаться, держать зло друг на друга» [Толстой, 1958, с. 70].
Ко второй: «Значит, не только не распутничать, а жить честно одному мужу с одной женой, и одной жене с одним мужем, и беречься всего того, что разжигает похоть» [Толстой, 1958, с. 70].
К третьей: «Значит, не присягать ни на суде, ни на подданство царю ни на солдатскую службу» [Толстой, 1958, с. 71].
К четвертой: «Значит, не отплачивать на обиду обидой, не мстить, но помогать другим, не наказывать, не сажать в тюрьмы, не ссылай, не казнить» [Толстой, 1958, с. 71]. К пятой: «Значит, не считать чужие народы врагами, и не делать разницы между своим народом и чужим, и не воевать с ними» [Толстой, 1958, с. 71].
Л. Н. Толстой резюмирует, говоря, что, если люди начнут соблюдать «эти пять заповедей евангельских», то «останется телега стоять, где стоит, и не нужно будет тащить ее» [Толстой, 1958, с. 71].
Затем в письме его адресант объясняет, что он понимает под «телегой» и все, что с ней связано: «…телега – это господа, богачи, чиновники, помещики, заводчики, попы, архиереи – все те, что сами не работают, а едут на рабочем народе. Запряжка же – это подати, малоземелье, солдатство, церковные требы, нужда, фабрики, дороговизна припасов, дешевый заработок…» [Толстой, 1958, с. 71].
Приводит автор письма вновь яркие, однако утопические, примеры: «Если человек живет по-божьи, не станет он скупать за бесценок скотину у бедного соседа, или дом, или землю, не станет сбивать цену у товарищей, не пойдет служить богачу, помогать ему выматывать из-за нужды душу у бедных товарищей. А станут люди жить так, и не будет никаких ни богачей, ни помещиков, ни чиновников, ни попов, ни архиереев. Если и будут такие, так будут они сами кормиться, а народу от них никакой уже тяжести не будет» [Толстой, 1958, с. 72].
Также приводит Л. Н. Толстой пример из «главного закона Христова»: «поступать с другими, как хочешь, чтобы поступали с тобой, – и всем хорошо будет» [Толстой, 1958, с. 72]. И чуть позже: «Ищите царствия божия и правды его, и остальное приложится вам» [Толстой, 1958, с. 74].
В завершении письма – конкретный совет от его автора, вновь связанный со злополучной «телегой»: «Так что дело не в телеге, кверху или книзу она стоит колесами, а в том, чтобы жизнь была хорошей. Будет жизнь ваша хорошей, и никто не запряжет вас ни в какую телегу. А будете жить дурно, не миновать тащить тяжелую телегу.
<…>
…об телеге не думать; кому она нужна, те пускай и переворачивают и везут ее; а вам – всеми силами, каждому добиваться своей хорошей жизни, самому жить так, как сказано в Евангелии. А будут люди жить по Евангелию, и жизнь их будет хорошая» [Толстой, 1958, с. 74].
В конце письма-статьи указан его автор, место и дата написания: «Лев Толстой. Ясная Поляна. 25 марта 1905 г.» [Толстой, 1958, с. 74].
Письмо-статья изобилует различными тропами и фигурами речи. Так, образ «перекувыркнутой телеги» символизирует государство со всем ее составляющим [Толстой, 1958, с. 71], «тащить телегу не надо» – не стоит подчиняться государственным чиновникам [Толстой, 1958, с. 70-71], «телега останется стоять» на одном месте «и не нужно будет тащить ее» – в соблюдении пяти евангелиевских заповедей [Толстой, 1958, с. 70], «выход» из «телеги» – в умении «жить по-божьи» [Толстой, 1958, с. 70]. А для того, чтобы «жить по-божьи» Толстой приводит антитезу, противопоставляя бога с государственными чиновниками: «…жить по-божьи значит бояться и слушаться бога больше, чем исправника, губернатора, царя. Так что, когда исправник, губернатор, царь требуют чего-нибудь, а бог запрещает, то слушаться не исправника, не губернатора, не царя, а бога» [Толстой, 1958, с. 70].
Использует прием антитезы Толстой и тогда, когда рассуждает о мирской и божьей жизни: «Живут крестьяне по-мирскому, ходят в церковь, слушаются начальства и живут каждый для себя. Каждый норовит как бы себе получше, а до других дела нет, с бедных последний кафтан тянет. И жизнь идет дурная: дерутся, пьянствуют, распутничают, судятся. И вдруг западет в этот народ искра божия, станет один читать Евангелие, станет понимать, станут другие слушать, и возьмутся люди жить по-божьи. Сначала немного людей, потом всё больше и больше. И тотчас переменяется вся жизнь людей. Начинают люди помогать друг другу, перестают пьянствовать, курить, распутничать, ругаться, драться» [Толстой, 1958, с. 72]. Видим, что писатель показывает нам два вида жизней: «по-мирскому» и «по-божьи». В первом случае – каждый живет для себя, «норовит как бы себе получше, а до других дела нет», во втором – люди начинают помогать друг другу; в первом – «дерутся, пьянствуют, распутничают, судятся», во втором – «перестают пьянствовать, курить, распутничать, ругаться, драться»; в первом – «слушаются начальства», во втором – слушаются тех, кто читает и понимает Евангелие.
Противопоставляя мирскую и божью жизнь, чуть позже в письме Толстой отметит: «А хочешь жить по-божьи, так уж не думай об мирском» [Толстой, 1958, с. 74]. Прием сравнения использует автор письма, рассуждая о «богачах и начальствах». Он сравнивает их с паразитами, которые комфортно себя ощущают на «больном теле»: «Как вошь и всякая нечисть нападает на больное тело, так и всякие богачи и начальство разводятся на дурной жизни рабочих людей» [Толстой, 1958, с. 72]. И дальше предлагает рецепт по излечению данной заразы: «Живите хорошо, и вся эта нечисть сама собою пропадет» [Толстой, 1958, с. 72].
Отдавая предпочтение жизни «по-божьи», адресант в аргументацию своей идеи, использует анафору. Словосочетание «так было» начинает новую мысль (предложение) адресанта: «И как только где начиналась такая жизнь («жизнь по-божьи» – Кобылкин Андрей), тотчас же выезжали из таких деревень и кабатчики и ростовщики, и ни духовным, ни судейским, ни полицейским там становилось делать нечего. Так было во многих местах: в Киевской, Черниговской, Полтавской, Екатеринославской, Таврической и других губерниях. Так было и с духоборами на Кавказе» [Толстой, 1958, с. 72-73].
Эпитеты: «бесполезные труды и мучения» (о человеческом рабстве в широком смысле этого слова), «перекувыркнутая телега» (о государственном устройстве) [Толстой, 1958, с. 69], «средство простое и нетрудное» (о том, чтобы жить по-божьи) [Толстой, 1958, с. 70], «дурная жизнь» (о жизни рабочих) [Толстой, 1958, с. 72], «волшебная сила», «удобная жизнь» [Толстой, 1958, с. 73].
Метафоры: «жить без запряжки» (о свободной жизни для простого народа), «не плакаться на жизнь» [Толстой, 1958, с. 70], «Люди жалуются, что им дурно жить от богачей и начальства…», «ростовщики живут только грехами народными», «И вдруг западет в этот народ искра божия…» [Толстой, 1958, с. 72], «начальство осталось без дела», «Жили гурийцы землепашеством. Брали земли у помещиков», «стали помещики дорожиться землями», «жить… для своей души» [Толстой, 1958, с. 73].
Вводные конструкции, содержащие оценку степени достоверности информации и указывающие на источник сообщения (адресанта): «я думаю», «всякий знает», «по моему мнению» [Толстой, 1958, с. 69], «а по-моему», «повторю опять» [Толстой, 1958, с. 70], «ведь, как я понимаю…» [Толстой, 1958, с. 71], «правда, что…», «то правда, что…» [Толстой, 1958, с. 73], «и потому мой совет…» [Толстой, 1958, с. 74].
Библиографический список
- Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений: в 90 т.: т. 90. – М.: Государственное издательство художественной литературы, 1958. – 478 с.
- http://tolstoy.ru [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://tolstoy.ru/creativity/journalismguide/253.php