17 октября 1672 года на сцене «комедийной хоромины», первого театрального здания в России в селе Преображенском, предназначенного для театральных представлений состоялась премьера спектакля «Артаксерксово действо». Автором первой пьесы был лютеранский пастор московской Немецкой слободы Иоганн Готфрид Грегори (1631-1675). В пьесе впервые в древнерусской литературе на первый план были выдвинуты женские характеры. В этом контексте рассмотрим образ Сереи (в еврейской традиции Зерешь), жены Амана, царского воеводы и князя. Если следовать ветхозаветной истории, то муж Зерешь Аман, один из влиятельных вельмож при Артаксерксе, затаил злобу на Мардохея (пленного еврея, переселенного с родины вавилонским царем Навуходоносором и воспитателя будущей царицы Есфирь), после того, как Мардохей по принятому тогда обычаю отказался поклониться царедворцу: «3.2 И все, служащие при царе, которые были у царских ворот, кланялись и падали ниц пред Аманом; ибо так приказал царь. А Мардохей не кланялся и не падал ниц» [1]. Объяснение такому поведению Мардохея простое: для иудея кланяться и падать наземь можно только перед Богом. Возмущенный такой, как ему казалось, наглостью Аман получил донос на Мардохея от других служащих, в котором говорилось, что ослушник царского приказания является иудеем. Аман рассказывает обо всем своему старшему сыну Далфону и жене Серее. Сереа (Зерешь) – это третий женский образ, представленный в Книге Есфирь. Сереа контрастирует с остальными женскими персонажами, горделивой Астинью и любящей Есфирью, сочетая при этом черты обеих цариц. С одной стороны она, как и Есфирь, обожала своего мужа и мечтала о возвышении сына: «Прошу тя, любезнейший мой господине, да глаголеши во время благо о чаде своем милосердому нашему царю слово» [2]. Но обладая, как и Астинь, непреклонной гордыней, хотела помочь всему тому, что упрочило бы карьеру Амана и влияние при дворе, не гнушаясь при этом никакими методами. Именно Зерешь советует мужу быстрее расправиться с Мардохеем. Приведем библейский текст: «5.14 И сказала  ему Зерешь, жена его, и все друзья его: пусть приготовят дерево вышиною в пятьдесят локтей, и утром скажи царю, чтобы повесили Мардохея на нем; и тогда весело иди на пир с царем. И понравилось это слово Аману, и он приготовил дерево» [3]. В этой жестокости проявляется истинная натура Сереи, главное для нее – это власть и богатство. Если формально следовать сюжетной линии Сереи и Амана, то можно обнаружить, как сильно она перекликается с пьесой «Макбет» Уильяма Шекспира, действие которой относится к XI веку. В Сереи угадывается библейская леди Макбет. Постараемся рассмотреть эту параллель подробнее. Известно, что Уильям Шекспир при работе над «Макбетом» опирался на «Хроники» первого английского историографа Рафаэля Холиншеда. Но помимо реальных исторических событий в трагедии «Макбет» можно найти прямые отсылки на библейский текст – и вполне обоснованно. В этой трагедии тема преступления и наказания, тема возмездия – главные, поэтому вопрос о воздействии христианской идеологии и библейских аллюзиях закономерен. При подробном рассмотрении образ леди Макбет, многие исследователи отмечают тот факт, что этот образ практически полностью придуман У. Шекспиром. На это указывает тот факт, что в «Хрониках» Р. Холиншеда ей была посвящена только одна фраза: «Но особенно растравляла его жена, добивавшаяся, чтобы он совершил это, ибо она была весьма честолюбива и в ней пылало неугасимое желание приобрести сан королевы» [4]. Можно было бы сказать, что на основании лишь этой фразы У. Шекспир создал один из самых значительных женских образов в мировой драматургии. Основная черта леди Макбет, если следовать Шекспиру, – это честолюбие, этой черте и подчинены все остальные ее чувства. Она любит Макбета за то, что он превосходит всех других людей. В то же время ей важна не только любовь мужа, но и его способность возвысить себя и заодно ее. Она хочет быть женой первого человека в государстве, не останавливаясь ни перед чем, отравляя душу Макбета, подталкивает его к бездне, в которую падает вместе с ним. Библейская Сереа тоже честолюбива, ее ненависть к Мардохею можно объяснить именно этой чертой характера. В действе 5 сени 3 Сереа советует Аману: «И аще совет мой благ, – се да сотвориши: сей нощи древо созиждут, на нем же его повесеши, лакот пятидесят, дабы всем мочно зрети чрез град и вся поля; и утре царь да дасть позволение сего Мардохея на нем возвести во ужас всем людем, всем царя преслушающим и тебя, яко велможа, нечтушчим» [5]. В действе 5 сени 6 Сереа открыто признается в ненависти к Мардохею из-за воздаваемых ему почестей: «О, зло начало бо имееш, понеже муж жидовского рода днесь бысть господин, ты же слуга. Жида, его же хотел еси казнити, того тебе днесь велено чтити! Он же в порфири, в венце и царской утвари, а ты под ним ведеш коня сопреди! Что же противо творити желаеш? Советую ти, да сердце усмиряеш. Инако падение да не узнаеш» [6]. Приведем слова леди Макбет в действии 1, картине 5: «Ты полон честолюбья. / Но ты б хотел, не замаравши рук, / Возвыситься и согрешить безгрешно. <…> Спеши домой! Я неотступно в уши / Начну тебе о мужестве трубить / И языком разрушу все преграды / Между тобой и золотым венцом, / Который на тебя возложен свыше / Как бы заранее» [7]. Конечно, леди Макбет берет все злодейства на себя, но при этом она советует Макбету как себя вести. Сходство с «Макбетом» заключается еще и в присутствии в «Артаксерксовом действе» трех волхвов Амана, которые в иносказательной форме предсказывают его падение. Первый волхв Ибраим говорит о «малой темной звезде», которая «внезаапу свои лучи светло повсюду низспускала» и из-за нее невидимой стала «изрядная иная звезда». Второй волхв Айдар рассказывает свой сон о дереве, в которое «ударила малая громная стрела» и «имела дерево то в малые мелкие части». Третий волхв Дзайран на заре увидел «горлицу седящей на сухом смирном древе», мимо летел сокол, но захотев схватить горлицу «умертвился на камени, разбив главу и до крови». Конечно, в этих аллегорических мотивах угадывается барочная поэтика. Вспомним также, что ключевыми персонажами «Макбета» являются три ведьмы, предсказывающие сначала возвышение Макбета, а затем его падение. Появление ведьм в пьесе, датированной 1606 годом неслучайно; в то время, когда Шекспир писал “Макбета”, по всей Англии пылали костры, на которых сжигали женщин, обвиненных в ведовстве. Рафаэль Холиншед, у которого Шекспир заимствовал общие контуры сюжета трагедии, полагал, что Макбету явились не обычные ведьмы. “То были, – пишет Холиншед, – три вещие сестры, то есть богини судьбы, или другие волшебные существа” [8]. Основываясь на сходстве поэтики двух пьес в изображении Сереи и леди Макбет можно предположить, что И.Г. Грегори заимствовал сюжетную основу в описании Сереи у шекспировского «Макбета». Это можно объяснить прежде всего тем, что уроженец немецкого города Марбург, Иоганн Готфрид Грегори был прекрасно знаком с творчеством Уильяма Шекспира. Вся середина и конец XVII века в истории европейского театра представляют собой постшекспировский период. Период, когда формировалась барочная эстетика, но шекспировский театр имел еще достаточно сильное влияние на европейскую драматургию. Если учитывать, что первая пьеса русского театра представляла собой драму, близкую к жанру так называемых «английских» комедий, разыгрываемых в Германии XVII века труппами английских комедиантов, состоявших из английских и частично голландских профессиональных актеров. Репертуар английских комедиантов состоял как из пьес на библейские темы, например, об Эсфири, так и из переделок шекспировских комедий и трагедий, причем в пьесы вводились не имевшиеся в подлинном тексте кровавые сцены, убийства, появления духов. Из трагедий в репертуар входили «Ромео», «Цезарь», «Гамлет», «Лир», «Отелло», «Тит Андроник». Примечательно, что «Макбет» не входил в репертуар комедиантов, но послужил сюжетной основой для некоторых пьес, представленных в классическом сборнике комедиантов «Английские комедии и трагедии» 1624 года [9]. Близость образа Сереи и леди Макбет состоит еще и в значении имени Сереа. Зерешь можно перевести с древнееврейского как «растрепанная голова» или «золото». Первое значение несет в себе негативный оттенок, которое можно трактовать как вздорная женщина или ведьма. Ведьмы в средневековой традиции практически всегда изображались с длинными волосами, считалось, что в несобранных волосах живет нечистая сила. Женщины с распущенными волосами, по поверьям приносили беду. В «Макбете» действии 2, картине 3 Макдуф говорит: «Войдите / В ту дверь, и вас Горгона ослепит» [10]. При этих словах входит сама леди Макбет. В греческой мифологии Горгона – мифическое крылатое чудовище со змеями вместо волос и лицом женщины, один взгляд на которое обращал в камень [11]. В действии 5, картине 1 леди Макбет ночью в сомнамбулическом состоянии бродит со свечей по Дунсинанскому замку и пытается отмыть свои руки, которые кажутся ей окровавленными. Как правило в театральной традиции в этой сцене актриса, исполняющая роль леди Макбет, появляется с растрепанными волосами, символизирующими приближающееся безумие [12]. Во втором значении «золото» угадывается любовь Сереи к власти и роскоши, затмевающим все остальное. В действе 5, сени 3-й Сереа говорит Аману: «Что же еще, господине мой любезный, можем пожелати? Дом твой, яко град, мню ничим не оскудевати». Затем Сереа советует мужу, что делать после казни Мардохея: «И потом с радостию, безбедно и безскорбно к столу да идеши» [13]. Отметим также, что пьеса «Макбет» современниками была признана одной из самых кровавых. Слово «bloody» (кровавый) встречается в пьесе почти на каждой странице. В «Артаксерксовом действе» обороты со словом «кровь» встречаются именно в речи мужа Сереи Амана: «сабля не хощет осквернитися живоскою кровию», «крови мертвой», «села кровию их очермнятъся», «во крови бо своей вси умрут погубленны». Примечательно, что описание Сереи мы можем составить только со слов Амана: «Тако, о любезная моя жена и старейша чадом моим, их же с неба восприял; тако и родителем твоим, зане по тебе и о мне веселятся». А после совета Сереи уничтожить Мардохея Аман добавляет: «Блаженна ты жена и выну восхваленна! Бози тя сотворили в разуме возвышенна, и се, о добродетелна жена, в сие время нужное благи совет дала» [14]. Как видно, помимо честолюбия, тщеславия и алчности Сереа «в разуме возвышенна», т.е. необычайно умна. Ум Сереи проявляется в ее тревоге за мужа после предсказаний волхвов: «Сердце мое и господине, не вем, что мне за кручина главу и сердце смущает, ничто же доброе вещает. Звезда, сон и то видение весмя явят зло слученье» [15]. Правда, трактует Сереа эти предзнаменования по-своему, обвиняя во всем Мардохея. Отметим также, что Сереа – отрицательный персонаж, ведь именно ее «злой» ум доводит Амана и их детей до виселицы. Ее «деятельность» и «энергичность» проявляется в быстром осмыслении ситуации и принятии судьбоносного для нее и ее мужа решения. Как и леди Макбет, Сереа действует решительно и беспощадно. Барочный мотив перехода от счастья к несчастью угадывается в самом начале ее разговора с Аманом, когда, встречая мужа, она сначала гордится оказанной ему честью со стороны Артаксеркса, а затем после жалоб Амана на Мардохея, советует «сокрушить» «злаго» фаворита. Этот совет, что она дала мужу, показывает ее жестокой и амбициозной женщиной, которая в угоду своему тщеславию готова принести в жертву целый народ. Отметим также, что персонажу Сереи в пьесе, как и в ветхозаветной Библии, уделено мало внимания, но несмотря на это, ее образ является одним из ключевых в формировании внутрисюжетного конфликта. Она появляется в действе 5, сени 3, присутствует в сени 5 и 6. Для нас остается неизвестной ее судьба после казни мужа и сыновей, но трагичность персонажа Сереи, как и леди Макбет, бесспорна. Основное внимание уделено прежде всего ее мужу Аману, но персонажем-функцией назвать Серею нельзя, исходя из сюжетной нагрузки на этот персонаж. И.Г. Грегори, следуя ветхозаветной истории, ввел Серею в пьесу, развив этот персонаж в полноценный отрицательный образ, опираясь на шекспировскую и барочную традицию в изображении женских образов.

1. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета канонические с иллюстрациями Гюстава Доре. Т. 1. – Москва: Духовное Просвещение, 1991. С. 533
2. Ранняя русская драматургия XVII – первая половина XVIII в.: В 5 т. М., 1972. Т. 1. Первые пьесы русского театра. С. 215
3. Библия. С. 535
4. Holinshed, R. Holinshed’s Chronicles of England, Scotland, and Ireland, 5. London: J. Johnson, et al, 1808. P. 265
5. Первые пьесы русского театра. С. 217
6. Первые пьесы русского театра. С. 231
7. Шекспир В. Собрание избранных произведений: В 13 т.– Санкт-Петербург, КЭМ, 1993. Т. X. С. 38
8. Holinshed R. P. 264
9. Grenee R. Lehr- und Wanderjahre des deutschen Schauspiels. - B., 1882
10. Шекспир В. С. 70
11. Мифологический словарь. – Москва: Советская энциклопедия, 1991. С. 160
12. Аникст А. Сценическая история драматургии Уильяма Шекспира. – М., 1994.
13. Первые пьесы русского театра. С. 216-217
14. Первые пьесы русского театра. С. 214, 217
15. Первые пьесы русского театра. С. 231

Все статьи автора «Каплун Марианна Викторовна»