В последние годы в лингвистике отмечен растущий интерес к проблемам речи, что вполне закономерно и объяснимо, так как именно речь, т.е. индивидуальное использование средств языка, а не язык как общенародный арсенал лингвистических средств выступает в качестве основного способа формирования и развития у каждого человека личной системы понятий и представлений о мире, орудия его самовыражения и эффективного средства воздействия на других людей. По мнению академика Л.В. Щербы, речь – это “деятельность человека, направленная… к наилучшему… выражению своих мыслей и чувств”.  Оно сформировалось у него не без воздействия его учителя И.А. Бодуэна де Куртенэ, который считал, что лингвистика должна целенаправленно и всесторонне заниматься исследованием “человеческой речи во всем ее разнообразии”.

Какие связи и отношения между языком и речью, словом и мыслью? Как и на основании чего строится и воспринимается речь? Согласно самому распространённому мнению речь строится из слов и отражает триаду речевых единиц: слово, предложение, текст. Однако ещё В. фон Гумбольдт подметил, что не речь порождается из слов, а, наоборот, слова порождаются из речи. Тем самым он первым обозначил приоритет речи.

Язык – статика: код, номинация, общий арсенал лингвистических средств. Его единицы предполагают отдельность, самостоятельность и абстрактность или обобщённость значения. Тогда как речь – динамика, лингвистический способ выражения и передачи мыслей и чувств. Её единицы предполагают индивидуально-креативный характер порождения, им свойственны конкретность, ситуативность значения, структурно-смысловая сочетаемость, взаимосвязь и авторская линейность.

А.А. Потебня, разграничивая значения слов в языке и речи, тем самым реально разграничивал сферы языка и речи и их единицы (ещё до Ф. де Соссюра). Между словом как номинативной единицей лексической системы языка и предложением как единицей речи непосредственно нет никаких связей и отношений. Чтобы слово стало компонентом предложения, оно должно изменить свой языковой статус на речевой, т.е. должно стать компонентом минимальной речевой единицы или самостоятельно выполнять её функции. Развивая идеи В. фон Гумбольдта, А.А. Потебни, И.А. Бодуэна де Куртенэ, Л.В. Щербы, исследователи исходят из того, что онтологическая сущность речи заключается в её способности обеспечивать процессы мышления и коммуникации во всех сферах человеческой деятельности.

Вопросы языка и речи, языковых единиц и речевых и прежде всего минимальной исходной единицы речи интересовали и интересуют многих лингвистов. На основе анализа богатейшего речевого материала лингвистическая теория накопила значительное количество ценных сведений, которые касаются фундаментальных проблем языкознания и помогают найти ответы на многие актуальные вопросы теории и практики речевой деятельности. Тем не менее современная синтаксическая теория характеризуется обилием проблем и противоречий. Дискуссии вызывают многие её вопросы. Такие, например, как сфера языка и сфера речи, номинация и коммуникация, интонация и её роль в порождении и восприятии речи, построение речи и её исходная единица, слово в системе языка и в сфере речи, единицы языка и единицы речи, единицы устной речи и письменной, единицы порождения речи и единицы её традиционного оформления, система членов предложения и их соотношение с реальными единицами построения речи (иными словами, действительно ли из членов предложения строится предложенческая структура?), слово и словосочетание и их роль в порождении речи, структурная схема предложения и её отношение к организации речи и многие другие.

Неопределённость и противоречивость при определении исходной речевой единицы, дифференциации лингвистических единиц по их отношению к языку и речи являются, на наш взгляд, закономерным следствием непоследовательного разграничения сфер языка и речи, что проявляется, в частности, в элементарном смешении языковых единиц и речевых, в недостаточной разработке научных основ построения речи, а также в использовании методов и приёмов, не соответствующих предмету, сфере и цели конкретного научного поиска. Не способствует успешному исследованию и то, что часто смешиваются единицы устной речи и письменной, что до сих пор нет чёткого разграничения речевых единиц по признаку их отношения к устной или к письменной речи, нет разграничения их по признаку непосредственного их участия в порождении речи или в её традиционном оформлении.

С появлением и широким использованием электронных средств научной информации намного упростился для читателя поиск необходимых публикаций независимо от того, где они опубликованы. Их легко можно найти и познакомиться с ними. А по проявленному к ним интересу (с фиксацией страны, количества читателей и скачиваний статей), по отзывам коллег-специалистов можно корректировать свою исследовательскую деятельность. Две мои статьи, посвящённые рассматриваемой теме («О некоторых противоречиях в теории порождения речи» и «Вопрос о порядке слов в предложении в свете синтагматической теории речи»), опубликованные в журнале «Филологические трактаты» (г. Сумы) в 2011 и 2012 гг., отражающие новый подход к важнейшей лингвистической (и психолингвистической) проблеме, по сведениям библиотеки СумГУ вызвали интерес среди специалистов нескольких десятков стран мира. Это свидетельствует об актуальности рассматриваемой проблемы. Он побудил автора к подготовке и публикации новой статьи, посвящённой синтагматическому аспекту построения и восприятия речи [1]. Сейчас же читателю предлагается очередная статья.

Цель её – продолжить развитие темы, представив синтагматическую запись устной (звучащей) речи как надёжный приём отражения особенностей её порождения и восприятия, выявить место и роль в ней синтагмы как исходной речеобразующей единицы, а также обратить внимание на место и функции в речи фраз и предложений.

На наш взгляд, в качестве основной опоры при исследовании речи может быть только устная речь, потому что это первичная и естественная форма общения [2]. Порождается она из синтагм [3, с. 83; 4, с. 349] и благодаря чёткой и последовательной их интонационной делимитации [5, с. 77] легко и однозначно воспринимается слушателями одновременно с порождением речи. Опора на устную речь позволила немецкому лингвисту Г. фон дер Габеленцу ещё в 1891 г. сделать вывод о том, что речь появляется в результате сочетания представлений, возникающих одно за другим в сознании говорящего субъекта [6]. Однако чрезмерное увлечение психологическим аспектом речи в ущерб лингвистическому помешало ему даже осознать истинную сущность отмеченных сочетаний, не говоря уже о синтагматической природе общения.

Адресат письменной речи в отличие от слушателя лишён такой основательной помощи со стороны автора. Тем не менее для облегчения и ускорения действий читателя в письменной речи используются различные средства, в том числе и традиционные способы и приёмы, помогающие осознанию синтагматической структуры текста и его интонации. Опираясь на них, читатель для адекватного восприятия содержания должен самостоятельно определить синтагматическую структуру текста и осознать единственный (т.е. авторский) вариант её интонации, что позволит ему адекватно понять авторское содержание.

Письменная речь обычно представлена в виде текста или его фрагмента. Термин текст многозначный, некоторые его значения (в семиотике) носят метафорический характер. Мы рассматриваем его исключительно как синтаксическую реалию, как явление письменной речи.  Даже лаконичная записка может квалифицироваться как текст, не говоря уже о общепризнанных текстах малого жанра. Такой текст может иметь форму одного предложения, двух, трёх и т.д. – в зависимости от количества передаваемых мыслей. При наращении синтагм мысли появляются одна за другой и выделяются в нём в виде предложений. Каждый текст характеризуется конкретной формой и содержанием. Многие лингвисты полагают, что он строится с помощью предложений [7, с. 6; 8]. Однако, на наш взгляд, тезис, согласно которому текст порождается из предложений, примерно так же соотносится с истиной, как и утверждение о том, что здание строится из этажей. Безусловно, в здании выделяются этажи как структурные его части, но строится оно не из этажей. Так что не случайно некоторые языковеды отказались от мысли о построении текста из предложений, хотя ранее они её разделяли [9].

Текст, предложения и высказывания – типичные единицы письменной речи. Безусловно, содержание можно передать в звуковой форме: прочитать текст вслух. Это будет не построение речи, а воспроизведение её письменного варианта. Но для слушателей чтение будет восприниматься как подготовленная, обработанная устная речь, в которой предложения и высказывания утратят свою актуальность, зато максимально активизируются синтагмы и фразы. Подобную ситуацию Г. Пауль характеризовал как обратную трансформацию письменного языка в устный: “… любой письменный памятник ещё не есть сам язык… прежде чем оперировать тем или иным графически преобразованным языковым материалом, его сначала надо подвергнуть обратному преобразованию” [10, с. 441], т.е. придать ему природную устную форму.

Синтагма является общей единицей для устной и для письменной речи. Но она по-разному в них представлена и имеет разную степень актуализации [11, с. 17]. В устной речи её актуализация максимальная, каждую синтагму субъект речи представляет предельно чётко, тогда как в письменной речи актуализация синтагм минимальная. Здесь чётко представлены текст, все его высказывания (в виде абзацев) и предложения – простые и сложные. И тем не менее восприятие обеих форм речи осуществляется на синтагматическом уровне, так что читателю, чтобы правильно понять содержание текста, необходимо разобраться в его авторских синтагмах.

В соответствии с культурно-речевой традицией тексты структурируются в виде предложений и высказываний. Любой текст и все его единицы – синтагмы, предложения и высказывания – носят индивидуальный креативный характер, все они речевые структуры. В нём можно выделить единицы, порождающие текст и его содержание (синтагмы), и единицы, традиционно оформляющие письменную речь в виде текста (простые и сложные предложения, высказывания). Структурируя текст, они разграничивают его мысли и адаптируют его, делают более доступным для читателя.

Когда появляется необходимость передать информацию в виде текста, автор должен воспользоваться, во-первых, накопленными лингвистическими средствами, во-вторых, использовать из в соответствии со сложившимися правилами и приёмами, с учётом требований культурно-речевой традиции. Ему нужно будет отразить структуру предложений (а в объёмных текстах выделить ещё и структуру высказываний). И только после этого текст будет готов к восприятию. При этом в нём, как и в устной речи, синтагматическая структура является смыслонесущей основой. Она устанавливается автором и характеризуется закреплённостью компонентов каждой синтагмы и самих синтагм. Закрепляются связи и отношения между словами внутри синтагм, отражается их групповое единство и значение, устанавливаются объём и порядок следования синтагм, связи и отношения между ними.

Хотя в тексте представлена индивидуальная закреплённость речевых единиц, в нём ничего нельзя изменять, иначе деформируется содержание. Результаты субъективных действий автора становятся заданными для читателей, т.е. становятся для них объективной реальностью. Если установленная автором система и структура синтагм является формой порождения и передачи конкретного содержания, то в целях адекватного восприятия содержания ничего в этой структуре менять нельзя, тем более объём синтагм и границы между ними.

Обратимся к уже знакомому нам примеру устной (звучащей) речи, которую запишем на слух со всеми её особенностями. Причём записывать будем не так, как обычно пишут диктанты, не в соответствии с традиционными требованиями, средствами и приёмами письменного оформления речи, а без структур предложений и знаков препинания, потому что предложения в звучащем тексте интонационно не разграничиваются, а знаки препинания, во-первых, полифункциональны, а во-вторых, не всегда соотносятся с интонационным членением речи и её содержанием.

Существуют разные виды записи речи: в форме обычных текстов разных стилей и жанров, фонетической и фонематической транскрипции. Но при изучении вопросов, относящихся к синтагме и другим речевым единицам, а также порождению и восприятию речи, уместно использовать синтагматическую запись. Она позволит отразить всё то, что мы слышим в устной речи и на основании чего её воспринимаем:

/Была уже по́лночь /  I  напра́во / было ви́дно всё село // I длинная у́лица / тянулась далеко́ / вёрст на пя́́ть //  I  всё́ было погружено / в тихий глубокий со́н  //  I  ни движе́ния / ни зву́ка  /// I даже не ве́рится / что в приро́де / мо́жет быть так тихо ///  I  когда в лунную но́чь / видишь широкую сельскую у́лицу / с её и́збами / стога́ми / уснувшими и́вами // то на душе становится ти́хо /// I в этом своём поко́е // укрывшись в ночных те́нях / от трудо́в / забо́т / и го́ря // она кротка́ / печа́льна / прекра́сна  ///  I  и ка́жется // что и звё́зды смотрят на неё ласково и с умилением / и что зла́ уже нет на земле / и всё́ благополучно /// I нале́во с края села / начиналось по́ле // I оно было видно далеко́  / до горизо́нта //  I  и во всю ширь этого по́ля / за́литого лунным светом // то́же / ни движе́ния / ни зву́ка / I

Развивая анализ данного фрагмента, напомним, что в этой записи отражены: 1) все синтагмы как минимальные компоненты  структуры и содержания речи (они разграничены наклонными линиями); они фиксируются сознанием и говорящего, и слушателей;  2) их последовательность; 3) границы между ними; 4) паузы на месте этих границ; 5) продолжительность пауз (отмечена количеством наклонных линий); 6) компоненты в синтагмах, выделяемые ударением, а следовательно, и по смыслу; 7) все фразы (они разделены вертикальными линиями) и 8) сообщение в целом.

Даже непродолжительной тренировки достаточно, чтобы легко и однозначно осуществлять и понимать такую запись, ибо в ней представлено всё, что мы слышим и что способствует адекватному восприятию устной речи. Она вполне отражает сущность синтагматической теории речи, подтверждая, что исходными единицами её порождения и восприятия являются не слова, не словосочетания и не предложения. Предложений в синтагматической записи вообще нет, потому что их нет в устной речи. В ней представлены лишь синтагмы с их ситуативным значением и фразы как отражение самостоятельных мыслей. Вполне очевидно, что устное общение осуществляется на синтагматическом уровне в момент порождения речи.

Синтагмы обычно включают несколько слов, образующих структурно-смысловое единство. Объём каждой из них ограничен физиологическими возможностями человека, в частности его дыханием. Паузы между ними позволяют осознать их в качестве отдельных структурно-смысловых речевых единиц [12, c. 18], последовательное наращение которых порождает речь и её содержание. Синтагмы формируют синтагматическую структуру сообщения. Они разграничиваются субъектом и легко осознаются слушателями.

Обращаясь к синтагматической записи, можно увидеть, что даже при таком необычном оформлении, отражающем не структуры предложений, а особенности интонации и структуру синтагм, она воспринимается без каких-либо затруднений и вполне адекватно. В ней легко выделить ряд структур, состоящих из одной или нескольких синтагм, передающих вполне самостоятельные мысли. Это фразы. Их здесь двенадцать.

1)  Была уже полночь /

2)  направо / было видно всё село  /

3)  длинная улица тянулась далеко  /  вёрст на пять  // 

4)  всё было погружено в тихий глубокий сон  //

5)   ни движения  /  ни звука  ///

6)  даже не верится  /  что в природе может быть так тихо  ///

7)  когда в лунную ночь  /  видишь широкую сельскую улицу  /  с её избами  /  стогами  /  уснувшими ивами  //  то на душе становится тихо ///

8)  в этом своём покое  //  укрывшись в ночных тенях  /  от трудов / забот / и горя  //  она кротка  / печальна  / прекрасна  ///

9)  и кажется  /  что и звёзды смотрят на неё ласково и с умилением  // и что зла уже нет на земле  // и всё благополучно ///

10)  налево / с края села начиналось поле  //

11)  оно было видно далеко  /  до горизонта  //

12) и во всю ширь этого поля  //  залитого лунным светом  //  тоже ни движения  //  ни звука.

Фразы разграничиваются говорящим и слушателем не столько структурно и интонационно (с помощью пауз, подобно синтагмам), сколько содержательно. На это, в частности, указывает тот факт, что в речи нет единой межфразовой паузы. Паузы между фразами могут быть разной продолжительности. Нередки случаи, когда они между синтагмами более продолжительны, чем между фразами. Так что приходится констатировать, что разграничиваются фразы в сознании говорящего и слушателя прежде всего на основании содержания – по смысловому принципу.

Устное общение не только осуществляется на синтагматическом уровне, но и исчерпывается им. В связи с особенностью восприятия устной речи – в момент её порождения – синтагма становится основной единицей, наглядно отражающей дискретный характер речи и делимитацию её исходных единиц. Синтагмы предстают в ней в виде последовательного наращения конкретной синтагматической структуры, образующей полное сообщение. Часто вместо термина сообщение применительно к устной речи используется термин текст, что неуместно и нежелательно, ибо терминологическая чехарда ведёт к смешению сфер устной и письменной речи.

При оформлении текста автор выделяет в нём предложения, последовательно отражающие все мысли передаваемого содержания. Предложенческая структура текста (как и структура его абзацев) представляется им в том варианте, который, по его мнению, максимально способствует быстрому осознанию синтагматической структуры текста в целом и её интонации как способа однозначной интерпретации содержания [13].

В отличие от синтагматической структуры текста предложенческая его структура может иметь варианты. В этом несложно убедиться. Сколько, например, можно выделить предложений на основании синтагматической записи в следующем речевом фрагменте, в котором указана его синтагматическая структура, позволяющая осознать интонацию и содержание даже без знаков препинания? Одиночные вертикальные стрелки указывают на границы между фразами, осознаваемыми на основании завершённости каждой мысли.

Я сделался нравственным калекой // I одна половина души моей / не существовала / I она высохла / испарилась / умерла // I  я её отрезал / и бросил / I тогда как другая / шевелилась / и жила к услугам каждого /// I и этого никто не заметил // I потому что никто не знал / о существовании погибшей её половины /// I но вы теперь / во мне разбудили воспоминание о ней / I и я вам прочёл / её эпитафию I

В синтагматической записи данного речевого фрагмента или в его звучащем воспроизведении можно констатировать девять фраз:

1) Я сделался нравственным калекой;

2) одна половина души моей / не существовала;

3) она высохла / испарилась / умерла;

4) я её отрезал / и бросил;

5) тогда как другая / шевелилась / и жила к услугам каждого;

6) и этого никто не заметил;

7) потому что никто не знал / о существовании погибшей её половины;

8) но вы теперь / во мне разбудили воспоминание о ней;

9)  и я вам прочёл / её эпитафию.

Опросы, диктанты и эксперименты показывают, что здесь респонденты наиболее часто выделяют от трёх до девяти предложений. При этом все понимают содержание фрагмента одинаково, но оформляют его предложенческую структуру по-разному. Напомним, что у автора «Героя нашего времени», откуда он взят, это одно предложение.

Как видим, звучащая речь не позволяет однозначно определиться со структурами предложений и с их количеством, хотя каждая фраза легко осознаётся слушателями. Это заставляет сделать вывод о том, что фраза и предложение, хотя и соотносительные речевые единицы, но разные, относятся они к разным формам речи и между ними нет тождества.

Устная речь характеризуется мгновенностью. Она существует в виде озвученного процесса последовательного линейного наращения синтагм с их одновременным восприятием слушателем. Что касается предложений, мы уже убедились в том, что в устной речи слушатели не разграничивают их, на что первым обратил внимание ещё академик Л.В. Щерба. При необходимости письменного отражения звучащей речи (например, при написании диктанта) пишущие ломают голову над их границами и структурой, выделяют их субъективно, ориентируясь на установленные традицией требования их оформления. И это естественно, потому что устное общение протекает на синтагматическом уровне. Слушатели благодаря интонации говорящего легко воспринимают в его речи синтагмы и осознают их значения. Этого им вполне достаточно для адекватного восприятия информации и всех её мыслей, фиксируемых в виде фраз при последовательном восприятии синтагм. Варианты же письменного оформления устной речи определяются не только знаниями, умениями или навыками, но и особенностями индивидуальной психической деятельности человека.

Таким образом, при изучении проблем речи следует чётко и последовательно разграничивать сферы языка и речи, языковые единицы и речевые, а среди речевых единиц нельзя обойти вопрос о разграничении единиц устной речи и письменной. Эти и многие другие вопросы теории и прагматики речи нуждаются в тщательном изучении. Самого пристального внимания требует синтагма, ибо, как объективно свидетельствует синтагматическая запись устной (звучащей) речи, она является основной структурой при построении речи и её восприятии. О необходимости всестороннего изучения синтагмы академик В.В. Виноградов писал более полувека назад [13, с. 88]. Тем не менее этот вопрос до настоящего времени остаётся проблемным [см., напр.: 14; 15], хотя синтагма – объективно главная структура лингвистического развития каждого человека, основа всей его речевой деятельности независимо от того, осознаёт он это или нет, оперируя ею интуитивно, на основании речевого навыка.

1. Филатова Е.В. Синтагматический аспект порождения и восприятия речи применительно к видам речевой деятельности и её субъектам // Филология и литературоведение. 2014. № 9 [Электронный ресурс]. URL: http://philology.snauka.ru/2014/09/938 .
2. Норман Б.Ю. Грамматика говорящего. – СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 1994. – 228 с.
3. Филатова Е.В. Синтагма как реальная единица речи. – Донецк: ДонНУ, 2013. – 330 с.
4. Филатова Елена. Словосочетание и синтагма: сфера функционирования, статус, структура, интонационное оформление, смысловые и грамматические показатели и функции. – Saarbrücken:  LAP LAMBERT Academic Publishing. – 2012. – 612 с.
5. Щерба Л.В. Фонетика французского языка. – М. – Л.:, 1937, с. 77.
6. Gabelentz G. von. Die Sprachwissenschaft, ihre Aufgaben, Methoden undbisherigen Ergebnisse. – Leipzig, 1891.
7. Русская грамматика, в 2 т. – М.: Наука,1980. – Т. 2. – 709 с.
8. Ковтунова И.И. Современный русский язык. Порядок слов и актуальное членение предложения. – М., 1976. – 239 с.
9. Валгина Н. С. Теория текста. – М.: Логос, 2003. – 173 с.
10. Пауль Г. Принципы истории языка. – М.: Изд-во иностранной литературы, 1960. – 500 с.
11. Филатова Е. В. Функции синтагмы в структуре предложения и текста  // Русский язык, литература, культура в школе и вузе. – 2011, № 2. – С. 17 – 26.
12. Филатова Е.В. Интонация как способ делимитации и подачи исходных речевых единиц при порождении речи и опора при адекватном её восприятии // Русский язык, литература, культура в школе и вузе. – 2013, № 5. – С. 17– 23.
13. Филатова Е. В. Синтагматическая и предложенческая структуры текста и их назначение // Ученые записки Таврического национального университета им. В. И. Вернадского. Серия «Филология. Социальные коммуникации». – Т. 24 (63), № 4. – Ч. 2, 2011. – С. 65 – 72.
14. Виноградов В. В. Понятие синтагмы в синтаксисе русского языка (Краткий обзор теорий и задачи синтагматического изучения русского языка) // Избранные труды. Исследования по русской грамматике. – М.: Наука, 1975. – С. 88 – 154.
15. Скепская Г. И. Введение в синтагматику. – М.: Высшая школа, 1979. – 136 с.
16. Тер-Минасова С.Г. Синтагматика речи: онтология и эвристика: общая и английская синтагматика составных номинативных групп. – 2-е изд. – М.: URSS: Либроком, 2009. – 200 с.

Все статьи автора «syntagma»