УДК 82.882

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЙ ЗНАК «ЦЕННОСТЬ МАТЕРИНСКОЙ ЛЮБВИ» В ПОЛИЛОГЕ БЕРГМАН – ПЕТРУШЕВСКАЯ – ЕЛИНЕК

Штырова Алима
Университет им. Константина Философа в Нитре (Словацкая республика)

Аннотация
Статья посвящена рассмотрению генетических и типологических художественных связей Л. Петрушевской с творчеством Бергмана и Елинек. В ней описывается различие в трактовке материнско-дочерних отношений, прослеживаемое в философско-эстетических концепциях этих трех авторов и рассматривается специфика интерпретации проблемы в творчестве Л. Петрушевской

Ключевые слова: Бергман, Елинек, Петрушевская


THE EXISTENTIAL SIGN “THE VALUE OF MATERNAL LOVE” IN THE POLYLOGUE BERGMAN – PETRUSHEVSKAYA – JELINEK

Shtyrova Alima
Constantine the Philosopher University (Nitra SR)

Abstract
The article deals with the genetic and typological connections of L. Petrushevskaya with Bergman’s and Jelinek’s works, describing the difference in treating the maternal-filial relationships in the philosophical and esthetical concepts of these three authors, and analyzing the characteristics of interpreting the problem in L. Petrushevskaya’s works.

Библиографическая ссылка на статью:
Штырова А. Экзистенциальный знак «ценность материнской любви» в полилоге Бергман – Петрушевская – Елинек // Филология и литературоведение. 2013. № 6 [Электронный ресурс]. URL: https://philology.snauka.ru/2013/06/522 (дата обращения: 15.07.2023).

Нет документальных подтверждений того, что Л. Петрушевская была знакома с творчеством Елинек, или же их пока не удалось обнаружить. Но данное типологическое сопоставление с романом Елинек «Пианистка» (1983), который тоже представляет собой реплику, произнесенную в ответ на Бергмановскую интерпретацию темы отношений «мать-дочь», нам важно для возможности установления именно «женского» инварианта осмысления материнско-дочерних отношений. Полемика Л. Петрушевской с Бергманом («Осенняя соната» (“Höstsonaten”, 1978) включала в себя следующие аспекты:
- героини Бергмана – ухоженные красавицы; Би у Петрушевской вульгарна;
- героини Бергмана выясняют свои отношения в интеллектуальной беседе, подобной психоаналитическому сеансу; Би произносит монологи, полные отвратительных физиологических подробностей и ругательств, пародирует Бергмановскую Шарлотту, отвратительно исполняя песни и при этом считая себя певицей, которая пожертвовала большой карьерой ради дочери;
- героини Бергмана соблюдают вежливую дистанцию в общении, их выяснение отношений в конфликте никогда не переходит допустимых норм поведения, чаще всего они обвиняют друг друга имплицитно, при помощи тонких намеков; Бифем выражается намеренно сниженным разговорным языком;
- героини Бергмана живут, в целом, собственной полноценной и вполне состоявшейся жизнью; Бифем – голова дочери на теле матери, не имеющая возможности прожить свою жизнь;
- героини Бергмана имеют внутренний потенциал для развития и изменения отношений; Бифем в финале оказывается неразлучен с матерью.
- у Бергмана отношения матери и дочери – определенный этап в процессе изменения их качества, у Петрушевской эти отношения – экзистенциональная данность.
- у Бергмана дочь ищет сближения с матерью, чтобы почуствовать, что как личность она имеет ценность и достойна любви; Фем хочет любой ценой отделиться от нее, свобода от матери даст ей возможность осуществить ценность жизни через любовь к мужчине и материнство.
В романе «Пианистка» Елинек полемизирует с Бергманом по тем же пунктам, что и Л. Петрушевская в «Бифеме»: забота матери подразумевает жажду самоутверждения за счет того, что дочь будет более слабой, а значит, зависимой: обязанным и, в конце концов, вечно виноватым неблагодарным существом, которому мать принесла в жертву всю свою жизнь. Материнская жертва не бывает бескорыстна, мать подсознательно имеет целью показать свою власть, почувствовать себя сильной, получить поощрение в глазах общества или собственных глазах, реализовать материнский инстинкт, противопоставить себя собственной матери, обеспечить собственную старость – и все это называется священным материнством: она многое отдает дочери и забирает ее жизнь, она и вампир, и жертва. И мать удовлетворяет свои потребности за счет дочери, и дочь живет за счет энергии матери.
Мать в романе Елинек – домашний тиран, полностью отвергающий какую бы не было самостоятельность дочери (экономическую, профессиональную, сексуальную). Как и Би у Петрушевской, она мечтает о полной асексуальности дочери, изоляции ее от противоположного пола («идеально чистая девушка»). Она борется с Вальтером Клеммером, единственным мужчиной, который появился на жизненном горизонте дочери, потому что убеждена, что дочери достаточно черпать духовную энергию в ее профессиональных занятиях музыкой. Почти сорокалетняя Эрика, как и Фем, вынуждена проводить все время с матерью и полностью лишена интимного пространства: она даже спит в одной постели со своей матерью, хотя в квартире достаточно места. Петрушевская и Елинек изображают беспрецедентный материнский эгоизм. Мечта их героинь – дав дочерям жизнь, отобрать их у нее, сделать своей вечной игрушкой. Как и Би, мать полностью, тотально контролирует ее жизнь. Нормальная забота о маленьком ребенке переходит в требование принести в ответ жертву молодую жизнь. «Дочь, пришедшая домой после трудового дня, кричит на мать, что та наконец-то обязана предоставить ей возможность жить собственной жизнью. Она это заслужила, хотя бы из-за своего возраста, — вопит дочь. Мать каждый раз отвечает, что матери все известно лучше, чем ребенку, потому что мать никогда не перестанет быть матерью» [1].
Совместная жизнь Эрики и ее «фрау мамы» фактически повторяет отношения Би и Фем, с теми же отвратительными физиологическими подробностями, бесконечными скандалами, попытками одержать верх над свои врагом. У Бергмана была своя жестокая правда – а именно та, которая вытесняется человеком в его подсознание, которую ему больно признать, от которой все закрываются. Петрушевская и Елинек, описывая изнанку семейных отношений, создают эффект наблюдения за людьми, живущими за прозрачным стеклом.
Неудачные отношения с Вальтером определены материнским воспитанием: Эрика страдает сексуальной перверсией в форме садомазохизма, она мечтает властвовать над мужчинами и женщинами, таким образом сама становясь тираном в ответ на тиранизм матери. Мать продолжает тотально контролировать ее даже после этого, опасаясь, что дочь выйдет из-под ее власти. «Мать боится, что Эрика сейчас о чем-то думает, и дает выход этому опасению. Тот, кто не говорит, способен размышлять. Мать требует размышлять вслух, а не заниматься самокопанием. Все, о чем думаешь, нужно говорить матери, чтобы она все знала. Мать страшится тишины. Вынашивает ли дочь планы мести? Решится ли она на бесстыдные высказывания?» [2]. При этом мать уговаривает Эрику выйти на улицу, больше общаться с людьми. Это имплицитное противоречие определяет все ее отношения с дочерью.
Тот же момент в материнско-дочерних отношениях подчеркивает Л. Петрушевская, которая рассматривает этот аспект подробно на протяжение своего творческого пути. В сфере семейных отношений, построенных по тоталитарной модели, как показывает писательница, существует противопоставление: сильный (власть, доминанта) и подчиненный (жертва). Отношения в семье складываются по модели, суть которой была описана в исследовании итальянских психиатров: «избегание какого-либо определения взаимоотношений. Каждый должен дисквалифицировать свое определение взаимоотношений прежде, чем другой получит шанс сделать это». Правила этой игры неизменны: «на вербальном уровне дается предписание, которое на другом уровне (обычно невербальном) дисквалифицируется; одновременно дается другое сообщение о том, что запрещено делать комментарии, то есть метакоммуницировать по поводу неконгруэнтности предписаний на двух уровнях; наконец, сообщается, что покидать поле игры также запрещено» [3]. Таким образом, слабый не может ни удовлетворить сильного, потому что не ясно, что тот от него хочет, ни взбунтоваться, потому что к нему не предъявили никаких конкретных требований.
Как показывает Л. Петрушевская в рассказе «Круги по воде», существует шизофрения конвенционально принятая (мать заботится о дочери, делает добро, тратит на нее свои деньги и время) и конвенционально не принятая (эта дочь почему-то лечится в психиатрическом отделении от своего «упрямства» и немотивированной агрессии; для читателя очевидно, что она не хочет быть орудием удовлетворения материнских амбиций). «Внешняя» речь здесь используется для агрессивного манипулирования, создания ловушки для невинной души; для создания паутины сплетен (дочь в стене молчания, мать сплетничает с подругами); для манипулирования («так, проходим трудную школу детства»). Протест человека против имплицитного насилия, как показывает Л. Петрушевская, по необходимости приобретает уродливые, асоциальные формы .
Но писательница видит эту проблему как с одной, так и с другой стороны. В повести Петрушевской «Время ночь» дочь была потрясена, прочитав дневник матери. Она мало общалась с ней в жизни, не разговаривала по телефону, обвиняла в своих несчастьях, в том, что бабушка находится в психбольнице (“кривая семья”). И смерть матери, новый статус сироты, показали ей место матери в ее психологическом благополучии, в ее картине мира. Она строила себя как отрицание матери – и, потеряв ее, осталась одна, а теперь она сама – мать, которую отрицают ее дети. Она – следующая: наступила ее очередь быть обвиняемой своими детьми, испить чашу одиночества и непонимания и уйти в вечность. Она понимает, что они с матерью имеют общую судьбу, что они прочно закрыты в западне жизни, никто ни в чем не виноват. Уже изначально их жизнь – это сюжет, подобный сюжету античной трагедии, в которой сопротивление героев року не имеет абсолютно никакого смысла, потому что несчастного, трагического конца невозможно избежать. Эта общность женской судьбы, понимание, что мать не в силах была изменить предначертанный ход вещей, сближает ее и посмертно примиряет с матерью, она жалеет ее, раздавленную бессмысленной жестокостью устройства жизни. Встав на ее место, она ее прощает. Таким образом, по Петрушевской, материнской эгоизм не отменяет ценности и святости материнской любви: подлинной, святой, жертвенной, высокой.
Бергман надеется, что мать и дочь услышат и поймут друг друга, что дочь «родит» свою мать. У Петрушевской неизбежность жизненного финала вводит иную перспективу отсчета: жизнь матери и дочери – их вклад в жизнь других поколений, в продолжение рода. У Петрушевской мать проносит свою любовь через всю жизнь. У Бергмана мать способна любить дочерей только до тех пор, пока они напоминают милых кукол. Мать не волнуется ради дочерей, она даже не помнит их привычек. Она спешит бежать из дома, в котором ей приходится пытаться разобраться в себе и пытаться любить, в те отношения, которые не требуют от нее эмоциональных инвестиций. Бергман надеется на то, что дочь научит мать любить и выражать свою любовь. Для Петрушевской понятие матери связано с категорией жертвы, которую она приносит своему ребенку. Беспомощность пожилой матери позволяет разглядеть в ней ребенка, о котором нужно заботиться. Это дает представление о матери не как о властном диктаторе, а как о существе, нуждающемся в жалости и заботе. Мать – в чем-то слабое существо, заботившееся о своем ребенке: ее страх, ее боязнь одиночества, ее слабость – истинные причины властности. Это страхи ребенка, т.е. взрослой дочерью они оцениваются уже совсем в иной плоскости.
При этом у Петрушевской парадокс переходит в степень абсурда: ценность есть и в любви к матери, и в любви к мужчине и в любви к собственному ребенку; материнская любовь одновременно в высшей степени святая и в высшей степени эгоистичная. Святость материнской любви – такой, какая она есть – парадокс, который вводит Петрушевская в ответ на произведение Бергмана и который может рассматриваться как своеобразие авторской гендерной трактовки материнско-дочерних отношений по сравнению с Елинек.


Библиографический список
  1. Елинек Э. Пианистка. [Электронный ресурс]. URL: http://modernlib.ru/books/elinek_elfrida/pianistka/read/ (дата обращения: 01.06.2013).
  2. Сельвини Палаццоли М., Босколо Л., Чеккин Дж., Прата Дж. Парадокс и контрпарадокс: Новая модель терапии семьи, вовлеченной в шизофреническое взаимодействие. [Электронный ресурс]. URL: http://www.psyinst.ru/library.php?part=article&id=905 (дата обращения: 01.06.2013).


Все статьи автора «Штырова Алима Николаевна»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться: