Сказки возникли на ранних стадиях человеческой культуры, найдя свое отражение сначала в устном народном творчестве, затем – в текстах массовой культуры, именно они формируют в итоге мышление современного человека посредством  традиционных героев и формульного сюжета.  Успех кино в наше время может быть обусловлен многими факторами, но фильм с типичным сказочным сюжетом является привлекательным для подавляющего большинства людей. Свидетельством этому являются такие киносказки как киноэпопеи про Гарри Поттера, научно-фантастический фильм «Аватар» Джеймса Кэмерона, кинотрилогия «Властелин Колец» и др. Вместе с тем, киноиндустрия продолжает эксплуатировать основные темы фольклорно-мифологической фабулы. Представляется интересным рассмотреть, каким образом структура сказочного повествования реализуется в сюжете современного кино, при помощи каких механизмов происходит актуализация мифологических мотивов  и образов. В качестве исследуемого материала мы взяли голливудский кинофильм 2014 года, имеющий самые высокие кассовые сборы: фильм Уэса Болла «Бегущий в лабиринте», снятый по мотивам одноименной книги Джеймса Дашнера.

Исходной в анализе будет номенклатура открытых В.Я. Проппом элементарных составляющих сказочного сюжета – функций персонажей (Пропп 1969). В.Я. Пропп  в своей работе «Морфология сказки» выделяет «функции», которые служат устойчивыми элементами сказок,  число этих функций ограничено и их последовательность всегда одинакова.

Фильм «Бегущий в лабиринте» снят в 2014 году в жанре молодежной антиутопии с элементами постапокалипсиса. В центре повествования – группа юношей от 13-ти до 18-ти лет, попавшие в таинственный лабиринт. Мотив лабиринта имеет глубокое мифологическое происхождение. Особенно активно это взаимодействие мифа и фольклора наблюдается в сказке. Невозможно не отметить также и феномен высокой мифологичности кинематографа, причем во всех его проявлениях – от массовых коммерческих лент до шедевров киноискусства. Главная причина здесь таится в синкретизме художественного языка кино, в высокой значимости в этом языке недискретных элементов. Лабиринт, по мифологическому словарю Е.М. Мелетинского,  – это дворец, из которого невозможно найти выход. Самый знаменитый в Греции критский Л. был построен Дедалом для Миноса по образцу египетского Л., насчитывавшего 3 000 комнат под землёй и над землёй и где среди прочего находились гробницы священных крокодилов (Herodot. II 148-149). Дедал воспроизвёл лишь одну сотую египетского Л. и сам не знал выхода из него (Plin. Nat. Hist. XXXVI 13 и 90; Ovid. Met. VIII 158-167). На стенах в развалинах Кносского дворца, который отождествлялся с Л. уже в античности, имеются изображения культового двойного топора («лабрис»), к которому возводится происхождение слова «лабиринт». Лабиринт в культуре воплощает в себе образ вечного поиска, блужданий и стремления найти выход, путь к свободе. Зритель, заранее знающий об этом распространённом мотиве, уже сочувствует герою, неосознанно понимает его стремления. Использование писателем этого образа, а в дальнейшем и сценаристами высокобюджетного фильма, не является случайным. Мотив лабиринта становится определенным архетипом поиска. Исследователь современного искусства Ю.Е. Соколов считает, что именно мифологическое мышление становится своего рода фундаментом для коллективного бессознательного. В свою очередь поясняется, что коллективное бессознательное — это хранилище общечеловеческих изначальных образов, каждый из которых обладает зачаровывающей силой, которая побуждает человека к тем или иным действиям. Применив архетип лабиринта, Джеймс Дашнер ставит своих героев в определенную ситуацию и дает им определённую задачу. Главному герою Томасу предстоит разгадать тайну лабиринта и выбраться из него. В самом начале фильма он попадает в таинственное место Глэйд. Он по непонятным причинам покинул дом и попал в незнакомое место (функция, по Проппу, «отлучки»). Герой ставит себе цель покинуть Глэйд, но для этого ему нужно пройти опасный лабиринт.

Томас не считает Глэйд родным местом и тоскует по дому, таким образом, происходит осознание «недостачи». Недостача становится главной мотивацией к решительным действиям или поискам чего-либо, чтобы ликвидировать её. Томас понимает, что ему нужно найти выход, чтобы попасть домой. Но в первый же день пребывания он получает предостережения от остальных жителей Глэйда – ни в коем случае не заходить в лабиринт ( запрет) .  Далее следует «нарушение запрета» – Томас вопреки всему идет в лабиринт, чтобы спасти раненых друзей, тем самым демонстрируя свою храбрость и благородство. Мы замечаем не только соответствие с функцией Проппа, но и соотнесенность Томаса с общепринятым образом положительного героя. Томас исследует лабиринт, узнает о Создателях и биомеханических гриверах, которых мы определили как «вредители». Создатели же в данном контексте мы отнесем к категории «дарители». Они испытывают героя, отправляя к нему гриверов (даритель испытывает героя). Герой реагирует на действия будущего дарителя и происходит «борьба». Герой, несомненно, побеждает, что так же является неотъемлемой частью любых сказок, где главный герой практически никогда не терпит поражение и каждый раз показывает свою смекалку и силу в сражении со злом.

Однако нельзя не заметить, что в сказках присутствует не только главный герой и вредители, с которыми он борется. Если он не справляется, то получает «друга-помощника». В сказках это может быть говорящий зверь (конь или серый волк), брат или искусник, но в целом это персонаж, который наставляет и ведет героя по правильному пути, всячески ему способствует. В книге Джеймса Дашнера Создатели, выполняющие функции дарителей, отправляют Томасу загадочную девушку Терезу, которая знакома с Томасом и является связующим звеном с его забытым прошлым. Вместе с нею герой получает и волшебное средство – лекарство от ядов гриверов. Тереза помогает ему с достижением цели, а с помощью волшебного средства Томас узнает об истинных намерениях Создателей, что в дальнейшем определяет его цель. Он должен пройти Лабиринт (герою предлагается трудная задача). Ложный герой Галли пытается настроить всех против Томаса, то есть он предъявляет необоснованные притязания на лидерство в Глейде. Томас вступает с ним в борьбу и побеждает. Томас идет к выходу со своими друзьями (помощниками). Дальше мы видим воплощение функции «погоня», когда гриверы мешают им найти нужный проход в стене. За погоней, согласно последовательности Проппа, следует «спасение», что также соответствует и событиям в фильме. После чего они решают трудную задачу, используя код, который они вычислили, чтобы открыть дверь и покинуть лабиринт. При попытке отомстить им ложный герой Галли был убит, то есть соответственно он «наказывается».

Таким образом, в фильме «Лабиринт» сюжетная схема соответствует повествовательной структуре волшебной сказки. Рассказ содержит один ряд функций, образующих законченную композицию «одноходовой» волшебной сказки, где ход осуществляется, пользуясь терминологией В.Я Проппа, через «бой – победу». Определяющая роль основного стержня сюжета остается за традиционной сказочной композицией. Результаты проведенного исследования позволяют нам заключить, что типология сюжета  Проппа может быть применена не только на волшебных сказках, в которых присутствуют однотипные персонажи и зафиксированные сюжеты, но и положена в основу киносценария.  Мотивы (А.Н.Веселовский), функции (В.Я.Пропп) сказок, древнейших произведений творчества, влияют на зрительское восприятие, оставаясь основополагающими моделями  современного кино.

1. Васильева Г.М. Функциональная модель Проппа и проблемы поэтической морфологии / Культура и текст: электронный журнал, сетевое издание 2014, №1(16).- [Электронный ресурс]. http://www.ct.uni-altai.ru (дата обращения 12.11.2015)
2. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. – М.: “Высшая школа”. – 1989.
3. Клюева Н.В.  Педагогическая психология: Учеб. для студ. высш учеб заведений / Под ред. Н.В. Клюевой. – М.: П24 Изд-во ВЛАДОС-ПРЕСС. -  2005, – 400 с.
4. Литература и мифы // Ю.М.Лотман, З.Г.Минц, Е.М.Мелетинский, “Мифы народов мира: Энциклопедия”. – М.: 1980. – Т. 1. – 220-226 с.
5. Мифологический словарь/Гл.ред. Е.М. Мелетинский – М.: «Советская энциклопедия», 1990. – 672 с.
6. Пропп В.Я. Морфология сказки / В.Я. Пропп. – Л.: Academia, 1928.
7. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки / В.Я. Пропп. – Л.: Изд-во ЛГУ. – 1986. – 364 с.
8. Соколов Д.Ю. Сказки и сказкотерапия / Д.Ю. Соколов. – М.: 1997.
9. Тумаркина И.Л.  Методы формального анализа фольклорного текста (обзор литературы) // Фольклор и постфольклор: структура, типология, семиотика: научный сайт. – 2014, Летняя школа по формальным методам в фольклористике [Электронный ресурс].  http://www.ruthenia.ru/folklore/ls04_tumarkina1.htm (дата обращения 12.11.2015)
10. Шкловский В.Б.  Тетива. О несходстве сходного. Избранное в 2-х томах. Том 2. / В.Б. Шкловский. -  М.: Художественная литература. – 1983. –  4–306 с.
11. Эко.У. Заметки на полях «Имени Розы». – СПб.: Симпозиум, 2005.

Все статьи автора «Васильева Айыына Павловна»