Канадский литературовед Нортроп Фрай впервые ввёл понятие художественных модусов. Модус, по Фраю, применяется для того, чтобы показать способ существования героя в литературном произведении. Литературные произведения классифицируются Н. Фраем по способности героя к действию в окружающем его мире. Следует также уточнить, что модусы художественности используются не только как вид пафоса идейно-эмоциональной оценки, или типа авторской эмоциональности, но и применяется к типам ситуаций, героев, установкам восприятия  читателя (субъект-объект-адресат). Такой способ видения также излагается в работах М.М. Бахтина, В.И. Тюпы, Л.Е. Фуксана. Каждый модус художественности, – считают исследователи, – предполагает свою внутренне единую систему ценностей и соответствующую ей поэтику: организацию условного времени и условного пространства, систему мотивов, систему «голосов», ритмико-интонационный строй текста. Наименее исследованным, по всей видимости, является элегический модус. Специфическими признаками этого модуса, по мнению литературоведов, является наличие мотива пограничного существования между жизнью и смертью, элегического времени и пространства, основными параметрами которых является концентрированность и сжатость. Элегический герой является рефлексирующим, воскрешающим свои жизненные впечатления и переживания. В своей работе Е.Н. Рогова пишет, что «элегический герой предстает в «сконцентрированном» времени и пространстве, изображенном на фоне «разомкнутого» пространства и линеарного времени, что позволяет обнаружить принципиальную разобщенность с миром» [4, 2005: 24]. Диалогичность произведения имеет такую коммуникативную стратегию, при котором автор, носитель элегичной картины мира, и элегический герой направлены на  читателя, который должен увидеть элегическую картину мира. Сюжет элегического произведения соотносится с событием, способствующим герою рефлексировать. Показательным примером может быть автобиографичность произведения, при котором автор делится со своими переживаниями и воспоминаниями. Представляется интересным рассмотреть поэтику элегического модуса на материале стихотворного текста. Текстовым материалом явилась поэзия якутского поэта ХХ века И. Арбиты.

Прежде, чем переходить конкретно к анализу стихотворения, необходимо рассмотреть некоторые особенности творчества И. Арбиты.

Иван Егорович Слепцов-Арбита стоит особняком в якутской литературе, его творчество исследователи характеризуют «переходным» в истории якутской литературы 30-40-ых гг. ХХ в []. Творческое наследие Ивана Арбиты было долгое время под запретом и возвратилось в историю якутской литературы только в 1989 году и по праву может именоваться «возвращённой литературой»[2]. В исследовательской литературе по И.Е. Слепцову – Арбите можно выделить имена якутских литературоведов А.А. Бурцева, П. Максимовой, З.К. Башариной, Е.А. Архиповой.  Есть работы, посвященные поэтике и переводческой деятельности, накоплены наблюдения о жанровом и тематическом своеобразии стихотворений. Но, по всей видимости, не освещена должным образом эстетическая модальность поэзии И. Арбиты. Исследователь Е.А. Архипова делит короткий творческий путь поэта на три периода. Первый период (1929-1935) – «ученический» – первые серьезные шаги в области стихосложения.  Второй период (1935-1938) отмечен упорным и настойчивым освоением опыта русской и мировой поэзии, формальными экспериментами, становлением собственной оригинальной поэтики. Третий период (1938-1942) характеризуется углублением психологического и философского содержания его лирики дальнейшими, изменением авторского мировоззрения, реалистическим восприятиям и отражением окружающей действительностью, поисками в области поэтической формы [2].

Использование предпочтительно элегического модуса в поэзии И. Арбиты можно заметить в третьем, последнем периоде поэта. Особого исследовательского внимания просит стихотворение «Тохсунньу 2-с кунэ, 1941». Надо сказать, что произведение, написанное за два года перед трагическим жизненным финалом, глубоко автобиографично, сюжет элегического произведения соотносится с событием, способствующим рефлексии элегического героя. Герой и поэт в одном лице размышляет о прошлом и вопрошает о будущем. Ясно присутствует мотив исключительного положения элегического субъекта и мотив пограничного существования между жизнью и смертью:

Молуйон дьыл5ата бу диэмэн,

Бу норуот дьыл5ата буолбатах -

Со5отох мин дуусам дьыл5ата,

Киэн сиргит урдугэр биир деман

Хайтах суох буолуо5ай?  О, хайтах

Чуумпуруой ыар кырыыс бур5ата.

[1, 2003: 81].

Откровенное заявление героя отстраняет его от мира: «Молуйон дьыл5ата бу диэмэн, Бу норуот дьыл5ата буолбатах; Со5отох мин дуусам дьыл5ата» [1, 2003: 81]. Сосредоточенность элегического героя на мыслях о смерти, воспоминаниях делает его противопоставленным миру живущих. Время, как предполагает элегический модус, перечисляется автором строго дозировано: О5о саас умуллан барыыта – ааспыт кэм харана суоллара – сассынны кутуутэ. Отсутствует конкретное упоминание места, пространство  в стихотворении представляет собой уединённый эфир одного элегического субъекта. как следствие отделенности «я» от «мира».  Соблюдён элегический хронотоп, жизнь лирического героя оказывается связанной с темой пути рождения к смерти: О5о саас – саллар сааспыт – уйэ тухары. Обнаруживается, характерное для элегического переживания противоречие, наслаждение от страданий, ностальгия по прошлому, которая была не совсем идиллична:

Ааспыты барытын кырыыбын,

Ол эрэн ааспыты барытын,

Тылбынан ыллыыбын.

[1, 2013: 81].

Ритмико – интонационный строй текста характеризуется наличием ассонансной рифмы: кырыыбын – барытын – ааспыты – ыллыыбын – барыытын – сааспытын. У Арбиты ассонансные ряды располагаются в финале каждой строки, такое положение усиливает эмоционально-волевой тон, который создается для эстетической завершенности.

Подводя итог, необходимо отметить, что элегизм используется поэтом на всех уровнях организации стихотворения. Картина мира личности элегического героя строится на идеализации прошлого. Элегический герой предстает в сконцентрированном времени и пространстве, рефлексирующий и отделенный от мира. Носителем элегического отношения к миру становится «я», утратившее свою слиянность с природой, но осознающее свою первоначальную связь с ней. Возникновение элегического типа художественности в якутской литературе ХХ века связано с появлением сознания нового типа, противопоставленного социуму, который предписывал свои условия, идущие в разрез с индивидуальностью поэта.  Элегическое одиночество в поэзии И. Е. Слепцова – Арбиты может быть продиктовано общим настроением своего времени, которое характеризовалось как «безжалостное время».

1. Арбита И. Мин котор кынаттаа5ым буоллар…//И.Арбита. – Якутск: Бичик, 2013. – 192 с.
2. Архипова Е.А.Жизнь и творчество И.Арбиты // Е.А.Архипова. – Якутск, 2003. – 80 с.
3. Бурцев А.А. Введение в историю якутской литературы / /А.А.Бурцев. – Якутск. – 2004. – С. 81- 88.
4. Рогова Е.Н. Элегический модус художественности в литературном произведении. Диссертация на соиск.ученой степени канд.фил.наук:10.01.08//Рогова Евгения Николаевна. – М, 2005. – 178 с.
5. Спиридонов И.Г. Иван Арбита поэзията // И.Г.Спиридонов. – Якутск. -1998. – 120 с.
6. Спиридонов И.Г. Литература в духовном возрождении народа саха. (История и современность)//Илин. -1999. -№1-2, -С. 11-12.

Все статьи автора «Петрова Сардаана - Куннэй Валерьевна»