ШУМСКАЯ Э.Н. ПРЕЦЕДЕНТНОСТЬ – РЕАЛЬНОСТЬ КАКОГО ВРЕМЕНИ?


ШУМСКАЯ Э.Н. ПРЕЦЕДЕНТНОСТЬ – РЕАЛЬНОСТЬ КАКОГО ВРЕМЕНИ?


Библиографическая ссылка на статью:
// Филология и литературоведение. 2012. № 7 [Электронный ресурс]. URL: https://philology.snauka.ru/2012/07/300 (дата обращения: 15.07.2023).

Данная публикация является откликом на прочитанную в «Московских новостях» статью журналиста, кандидата филологических наук, Ксении Турковой «А чё это вы здесь делаете, а?». Автор знакомит своих читателей с деятельностью профессора МГУ, лингвиста и культуролога Владимира Елистратова, уже второе десятилетие собирающего «Кинемалогос» – словарь крылатых фраз из российского кино. На основе многолетних наблюдений ученый делает вывод о том, этот сборник – «попытка соединить стремительно убегающие друг от друга поколения». В целом же конструкция, говорит лингвист, уже почти развалилась. Причиной того является завершение лингвоцентричной эпохи в кино. Сейчас, утверждает ученый, «непосредственно текстом кино интересуются мало, всех больше интересуют визуальные решения». А раньше, по его словам, была жажда цитирования. Цитировали все – так хотелось поделиться какими-то фразами после увиденного. В двухтысячные цитатная зона стала пустой, – констатирует лингвист. А вот в СМИ наблюдается обратная тенденция: «Сейчас журналисты постоянно играют с цитатами, у нас, по сути, так называемая прецедентная журналистика. Обыгрывают какую-нибудь крылатую фразу в заголовке – а половина читателей вообще не понимает, о чем речь, не сможет ее оттуда «достать» (К. Туркова, «Московские новости», 20.04.2012).

Сфера распространения прецедентности охватывает все области современного искусства. Можно сказать, что она стала одной из примет времени, в которое мы живем. Но если заимствование в музыке мотивов одного произведения в другом – не столь перспективная тема исследования для филолога, поскольку предполагается определенная профессиональная подготовка, то мультипликационные фильмы – та область искусства, которая рождается на бумаге и имеет текст – основу для филологического анализа. Немаловажным является и факт появления в статьях Википедии о художественных и мультипликационных фильмах отдельных разделов «Отсылки», где перечисляются сферы-источники прецедентных феноменов. С одной стороны, какие-то фразы из мультфильма становятся прецедентными сами по себе: «Ну и как жизнь? Ты доволен? Черную дыру в душе заполнил или она у тебя бездонная?» («Лоракс»), «Случайности не случайны» («Кунг-фу Панда»), с другой стороны – они воспроизводят уже известные: «Не верю» (К. С. Станиславский), «Моя смерть оказалась преувеличенной» (М. Твен), «свой чет и нечет, лед и пламень» (стихотворение К. Бальмонта и фраза из поэмы А. С. Пушкина «Евгений Онегин» – …они сошлись Волна и камень, Стихи и проза, лед и пламень…), «Папаша, огоньку не найдется?» (фильм «Бриллиантовая рука») и др.

На основании данного факта можно сделать вывод о том, что явление отсылочности (как его понимают не филологи) не является объектом сугубо научных исследований. Примером тому могут служить многочисленные рецензии непрофессиональных критиков на информационных ресурсах о кино в сети Интернет.

Вот примеры некоторых из них. Из рецензии автора Anny Mike к анимационному фильму 2011 года «Иван-царевич и Серый Волк: «Что ж, история стара, как сама наша древняя Русь, так что ребята из студии «Мельница» старались как могли… – навставляли туда кучу современных шуточек, саркастических трололо, аллюзий и отсылок, а получилось… что получилось». Другой комментарий к этому же мультфильму принадлежит Дмитрию Filmoman Бортникову: «Иван Царевич и Серый Волк» – неплохой мультфильм на один раз. В нем много юмора, сарказма и отсылок к современности… Сюжет фильма, как обычно, представляет собой микс из всего, что когда-либо увидели, услышали и поняли его создатели. Иван Царевич, чтобы жениться на Василисе Премудрой (ее так прозвали за то, что она вышивает портрет Эйнштейна), отправляется «туда – не знаю куда» в поисках «того – не знаю чего». Ему в этом, конечно же, помогает Серый Волк, который, как известно, вовсе не волк (и даже не конь). По пути они встречаются с Бабой Ягой, Кощеем Бессмертным, Змеем Горынычем и прочими сказочными персонажами вроде говорящей Белки (создатели уверены, что она – наш ответ Скрату из «Ледникового периода»). А тем временем в Тридевятом царстве Василисе грозит смертельная опасность… создатели далеко ушли от классического сюжета. Иван Царевич хочет быть пожарником, летающим как Супермен. У царского Советника имеется Тень, мечтающая о мировом господстве. Кот Баюн своими повадками похож на бертоновского Чеширского кота. Серый Волк местами напоминает любимого всеми волка из мультфильма «Жил-был пес». А ухающий филин вместил в себя всю прелесть диснеевской и советской анимации…».

Так кому же адресованы эти отсылки к известным высказываниям, ситуациям, текстам и именам, если основная зрительская аудитория – дети? Способны ли они испытать состояние дежавю при упоминании об оставивших след в истории личностях, или функция отгадывания загадок предназначена для тех, кто в состоянии с этими задачами справиться?

Выбрав в качестве объекта исследования мультипликационные фильмы, мы определили и состав аудитории, на которую рассчитано создание мультфильмов – дети и подростки в возрасте 7–17 лет. Проблема исследования заключается в поиске ответа на вопрос: в какой степени являются узнаваемыми данной аудиторией те отсылки (аллюзии, намеки, прецедентные феномены), которые авторы сценария и журналисты (представители старшего, «чуждого» для подростков поколения) включают в развитие сюжета и публикации в средствах массовых коммуникаций?

Учитывая загруженность современных школьников (статистические данные собирались у учащихся инновационного учебного заведения – гимназии им. А. М. Горького, г. Костанай, Казахстан), мы ограничили количество мультфильмов последними (за пять лет) мировыми и российскими новинками индустрии анимационных фильмов. В список не вошел «Шрек-1,2,3,4», так как одним из признаков данного возраста является быстрая смена впечатлений и невысокая концентрация в памяти не связанных с личным опытом подростка событий. Если же со времени просмотра мультфильма проходит несколько лет, вероятность воспроизводства им ПФ снижается до критического уровня.

Технология сбора статистических данных представила собой процесс, состоящий из нескольких этапов. Первоначально респондентам был предложен опросный лист с цитатами газетных текстов, авторы которых использовали прецедентные тексты, высказывания или ситуации (далее ПТ, ПВ, ПС). Сфера-источник не ограничивалась мультипликацией, в опросный лист были включены высказывания известных политических деятелей, героев кино и персонажей произведений классической литературы. Респондент должен был указать источник известного ему выражения и отметить, каким образом он познакомился с приводимой в пример фразой («слышал по телевизору», «употребили родители, учитель, друзья», «не знаком»).

Анализ показал невысокую осведомленность опрашиваемых о сферах-источниках прецедентных феноменов: выпускники, в силу подготовки к ЕНТ (единому национальному тестированию – аналог российского ЕГЭ), верно определили высказывания политических деятелей, отраженные в учебнике по истории, а также высказывания и ситуации из классических художественных произведений. Неопознанным оказался массив ПФ советского и российского кинопроката. Чуть лучше одиннадцатиклассники знают американское кино. Процент «узнавания» прецедентных феноменов из мультипликационных фильмов составил всего 27%.

Учащиеся 8–10 классов отметили, что слышали прецедентные высказывания политических и общественных деятелей, но определить «авторство» не смогли. Чуть выше процент «узнавания» высказываний персонажей мультфильмов – 43%.

Учащимся 5–7 классов был предложен опросный лист со сферами-источниками ПФ «фольклор», «мифология» (в соответствии с учебной программой по литературе), «кино», «мультипликационные фильмы». Здесь представлен наиболее высокий процент «узнавания» ПФ сферы-источника «мультипликационные фильмы» – 64%.

С учащимися младших классов велись беседы, в ходе которых было установлено, что данная возрастная категория мультфильмы смотрит и любит, может пересказать содержание, процитировать же персонажей способна в крайне редких случаях.

Выявление достаточно низких показателей заставило внести дополнения в программу исследования. Предполагалось определить, в каком объеме учащиеся знакомы с мультипликационными новинками. Были отобраны наиболее яркие и удачные цитаты персонажей, в том числе прецедентные (отсылающие к другим известным текстам), источник которых требовалось определить. Также параллельно были отобраны скриншоты мультфильмов – кадры, на которых персонаж произносит фразу, претендующую на высокий процент узнавания и закрепления в памяти. Респондент должен был «озвучить» кадр. В первом случае предполагалось выявление запомнившихся подросткам ПВ, во втором случае воссоздавался сценарий «просмотра», рассчитанный на задействование скрытых механизмов памяти.

Образец предлагаемых опросных листов:

Опросный лист №1.

Определите эпизод мультфильма и, по возможности, фразу, произносимую персонажем/персонажами:

Опросный лист №2.

Определите, какому персонажу принадлежит высказывание:

  1. – Я играю в покер, рыбка – в дурака, а ему есть хочется.
  2. – Ты кто такой? Чё ты можешь-то? Ты никто, понял? Ты моего друга обидел…
  3. – Стой! Ты что ударишь даму? – Ммм… она – дама?!
  4. – Муха в молоко попала – ждите, мама, гостей…
  5. – … доброе открытое лицо, гагаринская улыбка…
  6. – Случайности не случайны.
  7. – Моя смерть оказалась преувеличенной.
  8. – Наши! Наши! Наши!
  9. – А что? Когда мне плохо, я ем.
  10.  – Шаю  будешь, князь?
  11.  – Знаешь в чём разница между злодеем и суперзлодеем? В спецэффектах!
  12.  – Не мы таки, жизнь така…
  13.  – Что хорошо? Ты что, «Русское радио», что ли?
  14.  – Ну, здравствуйте, девочки! Вот так как-то.
  15.  – Лю-бо-пыт-но!

В результате комплекса предпринятых мер было установлено, что 81% подростков могут определить источник ПВ, и в 63% случаев озвучивают соответствующий кадр.

Таким образом, становится возможным утверждать, что невысокий процент «узнавания» ПФ в первоначальном листе опроса (в текстах с выдержками из газетных публикаций) связан с отсутствием у учащихся навыков выявления авторских посылов к читателю. Это обусловлено, во-первых, такими особенностями употребления журналистами ПФ, как усечение и трансформация (респонденты узнавали ПФ, но не помечали их как известные, так как они подверглись замене компонентов или усечению), и низкой читательской способностью, во-вторых. На вопрос, какие эмоции вызвала конкретная статья, учащиеся отвечали, что материал им понятен, у них сложилось собственное отношение к прочитанному. На вопрос о целесообразности употребления того или иного ПФ (как вы думаете, зачем автор статьи употребил вот эту цитату?) учащиеся отвечали, что в тексте встречались такие места, смысл которых остался непонятным, что оставило неприятный осадок от прочитанного и снизило эмоциональное впечатление.

Возвращаясь к высказыванию В. Елистратова о прецедентной журналистике и о том, что «половина читателей вообще не понимает, о чем речь», мы соглашаемся с ним в том, что современное поколение школьников не владеет в полном объеме той культурной базой, к которой апеллируют журналисты. Справедливости ради необходимо заметить, что большинство опрошенных все-таки «уловили» авторский посыл, хотя и не опознали его как факт культуры и не установили его связь с прочими звеньями в логике изложения публикации.

Следовательно, использование прецедентных феноменов в жанре «анимационное кино» рассчитано на аудиторию в возрасте от двадцати лет и старше, что отвечает положению о том, что «автор как языковая личность использует язык, отражающий ценностные для человека приоритеты» [Журавлева 2006: 167], то есть воспроизводит культурные факты, значимые лично для себя. Соответственно, мультипликационная прецедентность – реальность нашего времени, но с адресатом, вышедшим из возрастной категории, на которую рассчитано производство мультфильмов.

Литература

  1. Туркова К. А чё это вы здесь делаете, а? // Московские новости, 20.04.2012.
  2. Словарь крылатых слов (русский кинематограф). – М.: Русские словари, 1999. – 181 с.
  3. Журавлева Е. А. К вопросу об универсальном и специфическом в прецедентных текстах // Вестник КАСУ №2 – 2006, С. 167-173.


Все статьи автора «elastica»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться: