Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта «Параметры текстообразования в художественном пространстве Народного писателя Мордовии Кузьмы Григорьевича Абрамова»
(проект 13-14-13002).
Особым видом соединения компонентов сложного синтаксического целого (ССЦ) является присоединительная связь, или парцелляция[1], получившая широкое распространение в разговорной речи, а оттуда проникшая в язык художественной литературы и в публицистику. Ее большую роль в текстообразовании в языках разных систем постоянно отмечают исследователи [9, с. 104–108; 10, с. 6–24; 15, с. 2–26; 16, с. 3–195; 18; 19, с. 14–46; 20, с. 13–53; 21, с. 56; 22, с. 108–109; 23, с. 89–96]. Об этом в своих работах неоднократно говорили и мы [более подробно см. об этом: 11, с. 132–133; 12, с. 153–161; 13, с. 76–79; 14, с. 61].
Парцелляция, как правило, является средством контактной связи. Дистантной она может быть в редких случаях и то только как «средство межабзацной связи» [17, с. 104]. Чаще всего она имеет импровизационный характер и осуществляется в экспрессивно-стилистических целях, чтобы усилить динамику повествования.
Парцелляты могут существовать только в тексте. Их синсемантичность не позволяет выступать им изолированно. Типичной сферой реализации является монологическая речь. Р.О. Зелепукин, исследовавший роль парцелляции в художественной прозе В. Токаревой, приходит к закономерному выводу о том, что парцеллированная конструкция «активно реализует текстообразующий потенциал, функциональное назначение которого состоит в подчеркивании на коммуникативно-синтаксическом уровне смысловых акцентов текста» [15, с. 7–8]. Ее присоединительный характер обнаруживается в контексте, представляющем собой соотнесенность сегментов текста с другими сегментами. Контекст может быть эксплицитным (выраженным вербально и невербально) и имплицитным (явно невыраженным). В зависимости от функций выделяются несколько типов вербального контекста: компенсирующий, идентифицирующий, разрешающий, помогающий. Невербализованными бывают как общие знания (пресуппозиции), так и операции над ними (когнитивные модели). Понимание имплицитного смысла достигается благодаря установлению логической связи именно между пресуппозициями и вербализованным продуктом речевой деятельности в контексте.
Парцелляция позволяет выделить ту или иную часть предложения в грамматически самостоятельную коммуникативную единицу, подчеркнуть ее особую смысловую важность, актуализировать и повысить ее информативную емкость и выразительность, а также разгрузить смысловую и грамматическую структуру исходного предложения. А отчлененные конструкции – парцелляты – расширяют модель присоединяющего их предложения, служат ее структурным продолжением и завершением. Они предполагают более высокий, чем в предложении, уровень смысловых отношений и более высокий, чем при соединении и подчинении, уровень общения. Их широкие семантико-коммуникативные возможности объясняются предикативной значимостью. Каждая из парцеллированных конструкций обладает своей собственной предикативностью, дополняющей предикативность, заключенную в базовом предложении. Их использование в связном тексте устраняет наложение структур; они вносят лаконизм и смысловую емкость, позволяют сконцентрировать внимание читателя на самом важном в сообщении. Использование автором парцеллированных конструкций объясняется не только экономией речевых средств, не только повышением экспрессивности, но и средствами внутренней речи, характеризующейся расчлененностью подачи информации, отражающей фрагментарность мышления.
Смысловые связи парцеллятов с основным высказыванием – предыдущим ему компонентом ССЦ – очень разнообразны: одни из них содержат важные сведения, другие имеют характер дополнительных деталей, третьи усиливают или уточняют значение членов основного высказывания.
В произведениях К.Г. Абрамова встречаются разные виды парцеллятов – члены предложения, сочетания слов, а также целые предложения.
1. Присоединительную функцию осуществляют отдельные слова – члены предложения:
– присоединяемое подлежащее: Сень лангс апак вано, седе сыресь валдо черь, одось – раужо, ялатеке эйсэст таго-мезе вейкетсти. Паряк, рунгонь сэрест эли молема лувост. Сеске мерят: неть ломантне вельть малавикст … [7, с. 6] «Несмотря на то, что более пожилой светловолосый, молодой черноволосый, все равно их что-то объединяет. Может быть, рост или походка. Сразу скажешь, эти люди очень близки …»;
– присоединяемое сказуемое:
– глагольное: … Паньсак тетянь сокамо, сон кеми монь лангс. Ды маняви … [5, с. 43] «… Выгонишь отца пахать, он надеется на меня. И ошибется …»;
– неглагольное: Атаманокс кочкинек Паволонь. Эсь ломань, аволь ве пельдень [7, с. 168] «Атаманом выбрали Павла. Свой человек, не посторонний»;
– присоединяемое определение: Весть сась од ава. Мазый [7, с. 205] «Однажды пришла молодая женщина. Красивая»;
– присоединяемое дополнение: … Сыненст ней кода а симемс. Весемеде пек Лабырнень < …> [5, с. 83] «… Им теперь как не пить. Больше всех Лабырю …»; … Володя седеень ризнэзь ледстни сэтьместэ удыця Аловеленть. Ледстни Верань … Венерань … [3, с. 137] Володя со щемящим сердцем вспоминает тихо спящую Низовку (букв.: Нижнее село). Вспоминает Веру … Венеру …»;
– присоединяемое обстоятельство:
– места: … сентябрянь ковонь ушодомастонть тей сакшнось Матюшка Семенов атаманось. Ломанензэ ульнесть колмошка сядо. Весе а васолдонь. Инсарской ды Шацкой уездэнь [7, с. 205] «… в начале сентября сюда приходил атаман Матюшка Семенов. Людей [у него] было около тридцати. Все не из далека. С Инсарского и Шацкого уездов»;
– времени: Тыненк Алешка марто эряви туемс монь кедьстэ. Валскеке! [1, с. 94] «Вам с Алешкой надо будет уйти от меня. Завтра [же]»;
– образа действия: Кудосо воеводань нись мадезь аштесь горницянь эземсэ. Ве алга панарсо [7, с. 53] «Дома жена воеводы лежала на скамейке в горнице. В одной нижней рубашке»;
– причины: … Кувать эзть нолда эйсэст, кудосонть ансяк ават ды сыре атя. Тандадсть [7, с. 216] «… Долго не пускали их, в доме только женщины и старик. Испугались».
2. Присоединительную функцию осуществляют сочетания слов: … Лабырень орта икеле вастынзе [Ага марто Захаронь] Палай баба. Сэрей, ведьгемень иесэ шумбра ава [5, с. 83] «… Перед воротами Лабыря встретила [Агу (Агафью) с Захаром] бабка Палай (Пелагея). Высокая, здоровая пятидесятилетняя женщина»; Сергей Андреевичень ульнесь кемзисемге иесэ тейтерезэ, Лиза. Тейтерь ялганзо ютксо весемеде эряза, морыця ды киштиця [5, с. 36] «У Сергея Андреевича была семнадцатилетняя дочь, Лиза. Среди подруг самая бойкая, певунья и плясунья»; Аватнень ютксто вейкесь ульнесь Оленанень содавикс. Ашо чама мазый ава [7, с. 224] «Среди женщин одна была знакома Олене. Белолицая красивая женщина».
3. Присоединительную функцию осуществляют целые предложения (простые или сложные): Саранскойстэ сыцятне эрясть Темниковасо знярыя чить тевтеме. Оймсесть, парясть банясо [7, с. 255] «Приехавшие из Саранска жили в Темникове несколько дней без дела. Отдыхали, парились в бане».
К.Г. Абрамов использует парцелляты двух типов – союзные и бессоюзные.
Союзные конструкции менее распространены. Они образуются обычно путем соединения сочинительных или подчинительных союзов, а также некоторых частиц и местоименно-наречных слов, чаще всего в сочетании с союзом ды «и», который и придает связи характер присоединения, а вторая часть связующего элемента – местоимение, наречие, частица – служит показателем смысловых отношений между исходным предложением и присоединением.
Среди союзных конструкций К.Г. Абрамовым более используемы парцелляты с подчинительными союзами (буто «будто», прок «словно», будто», теке «словно») и союзные местоименно-наречные слова (более употребительны мекс «почему», кодамо «какой (-ая, -ое, -ие)», кона «который (-ая, -ое, -ые)», кода «как»). Особенностью таких конструкций является то, что характер присоединения они приобретают лишь в результате отрыва от главной части придаточной. Формальным показателем этого на письме является точка, обозначающая длительную паузу. Отделение придаточной части в самостоятельное высказывание используется как средство расчлененной подачи сообщения. Благодаря этому конструкция приобретает свойства информационно-коммуникативного характера. Подчинительный союз или союзное слово, употребляемые в начале, делают ее более зависимой от предыдущей части сложного целого и в то же время подчеркивают ее относительную самостоятельность: Уды Марюша ды неи он. Буто сась мирдезэ [5, с. 41] «Спит Марюша и видит сон. Будто вернулся [ее] муж»; [Марюша] ледстни тейтерькс шканзо. Кодамо аволь валдокс сон ульнесь. Лисят ялгат марто ульця юткс ды виздят невтемс прят, аштят косояк удало … [5, с. 39] «[Марюша] вспоминает свое девичество. Каким несветлым оно было. Выйдешь с друзьями на улицу и стесняешься показать себя, стоишь где-нибудь сзади»; Истя жо молекшнесь мелезэ [тейтеренть] сонзэ, Пургазонь, кисэяк. Мекс кувать эзь сакшно [6, с. 172] «Так же соскучилась [девушка] и по нему, Пургазу. Почему долго не приходил».
Парцелляты с сочинительными союзами писатель практически не использует. В единичных случаях встречаются конструкции с соединительным союзом ды «и», который используются как средство контекстуального присоединения (включения) авторского комментария, оценки, заключения, составляющих органическую часть повествования, особенно повествования с открытой авторской позицией: … Тесэ рамить эрзятне. Ды тесэяк аволь икеле ладсо [5, с. 85] «… Здесь покупают эрзяне. И здесь-то не по-прежнему»; Матедевсь [воеводась] ансяк ашолгадозь. Ды сеяк аламос [7, с. 110] «Заснул [воевода] только на рассвете. И то ненадолго».
Бессоюзные парцелляты при построении ССЦ писателем более употребительны, чем союзные. По своим функциям они делятся на следующие основные группы: 1) парцелляты, выполняющие роль членов, однородных с имеющимися в основном высказывании; 2) парцелляты, уточняющие или поясняющие члены основного высказывания; 3) парцелляты, распространяющие основное высказывание.
Среди парцеллятов, выполняющих роль членов, однородных с имеющимися в основном высказывании, чаще всего встречаются конструкции, где присоединяются главные члены – предикативные единицы:
– подлежащее: Мон конинь сельмень. Апак учо ледстявсь ошось, косо эринь, тонавтнинь, роботынь. Ледстявсть пельс стувтозь вастнемат. Кодат-бути цецят, сынь аштесть ашо кев лангсо. Лей чире. Тейтерь. Театра. Кизэнь ве. Мейле весемесь таго емась [2, с. 151] «Я закрыл глаза. Неожиданно вспомнился город, где жил, учился, работал. Вспомнились полузабытые встречи. Какие-то цветы, они лежали на белом камне. Берег реки. Девушка. Театр. Летняя ночь. Потом все снова пропало»;
– сказуемое:
– глагольное: Апак учонь вастомась лиясто сыргавтсы весе седей ежот. Кармавтанзат арсеме. Вечкеме [4, с. 129] «Неожиданная встреча иногда затронет (букв.: сдвинет) всю душу (букв.: сердечное состояние). Заставит думать. Любить»;
– неглагольное: Молить колмо тейтерть … Одт, мазыйть … [4, с. 129] «Идут три девушки … Молодые, красивые …».
Присоединение предикативных единиц свидетельствует о продолжении процесса мышления в речи. К основному предложению присоединяются фрагменты с ослабленной синтаксической связью, но с сохранением смысловых отношений.
Группа парцеллятов, связанных с основным высказыванием пояснительными отношениями, является одной из наиболее распространенных. Эти конструкции уточняют, поясняют, конкретизируют значения как главных, так и второстепенных членов исходного предложения. Передаваемые ими отношения довольно разнообразны и зависят от смысловых отношений присоединительных конструкций (парцеллятов) с уточняемым словом: Миколь ды Рая кадовсть кавонест. Васня ульнесь вадря. Оля [1, с. 193] «Миколь (Николай) и Рая остались вдвоем. Вначале было хорошо. Воля»; Эрицятне муевсть сынсь, эрьва чистэ яксить вальмалга ды вешнить квартират. Нолдасть цела семия. Мирде, ни ды кавто эйкакшт [1, с. 127] «Квартиранты (букв.: жители) нашлись сами, каждый день ходят под окнами и ищут квартиры. Пустили целую семью. Муж, жена и двое детей»; Инжетнеде промсть аволь пек ламо. Максимень тетязо ды авазо, Лизань кавто тейтерь ялгат ды кодамо-бути сыре цера, конанень Лиза мери Никита леляй [3, с. 273] «Гостей собралось не очень много. Мать и отец Максима, две подруги Лизы и какой-топожилой мужчина, которого Лиза называет дядей Никитой».
Довольно используемы К.Г. Абрамовым парцелляты, распространяющие основное высказывание путем присоединения членов предложения, отсутствующих в нем. Естественно, что в своем составе они содержат лишь второстепенные члены. В конструкции происходит как бы разрыв возможных синтаксических сочетаний, в результате чего отчлененные элементы получают большую смысловую нагрузку, так как приобретают грамматическую самостоятельность. Они могут выражать различные отношения:
– атрибутивные: Совась Дурнов Павол. Сэрей, якстере чама [1, с. 127] «Вошел Дурнов Павол (Павел). Высокий, с красным лицом»;
– объектные: Весть недлячистэ педтехникумонь студенттнэнь ютксто Петя несь ШКМ-сэ тонавтниця ялга. Крайнов Илькань [1, с. 200–201] «Однажды в воскресенье среди студентов педтехникума Петя увидел друга по учебе в ШКМ. Крайнова Ильку (Илью)»;
– пространственные: Ков тукшность стицятне, кияк о соды. Паряк, Темниковав эли Инсаров [7, с. 313] «Куда ушли восставшие, никто не знает. Может, в Темников или Инсар»;
– временные: Кавто чинь ютазь, Максим таго сась. Веть [7, с. 237] «Через два дня Максим снова вернулся. Ночью»;
– причинные: Покштянзо марто Лизань кучизь райцентрав, тосояк карми самодеятельностень ванома … Андрей атя мольсь а мельсэ. Нуцьканзо пейдькшнематнень каршо кинь перть ноцковтнесь шержев сакалонзо ды музгордсь. Аютко [4, с. 103] «Лизу с дедом послали в райцентр, и там будет смотр самодеятельности … Дед Андрей ехал не с душой. В ответ на насмешки внучки всю дорогу встряхивал седую бороду и ворчал. Некогда»;
В парцеллятах возможно повторение второстепенного члена основного высказывания с целью сообщения ему дополнительной характеристики или расширения содержания. Этот повтор всегда эмоционален, он усиливает значение члена основной конструкции, актуализирует его семантику: Ули ли эрямосонть вечкемадо мезеяк седе покш?! Тонь вечкемадонть, Таня? [1, с. 35] «Есть ли в жизни что-нибудь больше любви?! Твоей любви, Таня?». В этом ССЦ повтор не только обеспечивает гармоничный переход от одной части к другой и помогает писателю обратить внимание читателя на значимые элементы сообщаемого, но и осложняет присоединительную часть новой, по сравнению с базовой, информацией.
Таким образом, при построении сложного синтаксического целого К.Г. Абрамов широко использует парцелляты. Они, являясь продуктом текста, реализуют текстовые потенции, принимая участие в реализации таких важных категорий, как информативность и модальность. Выступая в конвергенции (в функции актуализации) с другими средствами экспрессии (неполными предложениями), данные конструкции реализуют категории континуума, проспекции, ретроспекции и цельности. В силу своей оторванности от исходного предложения – предыдущего компонента – они получают большую смысловую нагрузку, чем члены одного высказывания. Это позволяет придать особую экспрессию повествованию, передать очень тонкие смысловые и экспрессивные оттенки, логически выделить нужные по значению факты, события.
[1] Между присоединением и парцелляцией нет четкой разницы. Парцелляция, выделенная из более широкой системы присоединения, не получила в лингвистике четких дифференцирующих признаков, что позволяет ряду синтаксистов считать эти явления тождественными (Н.С. Валгина, В.Г. Гак, Ю.А. Левицкий, Б.Т. Турсунов и др.). Разницу между присоединением и парцелляцией, на наш взгляд, лучше всего сформулировала В.В. Бабайцева. При парцелляции, указывает она, «ослабляются синтаксические связи и отношения между парцеллятами и базовой частью высказывания, но качественно они не изменяются» [8, с. 126]. Автор относит присоединительные конструкции и парцелляты к синкретичным языковым явлениям.
Библиографический список
- Абрамов К.Г. Ломантне теевсть малацекс = Люди стали близкими: роман. Саранск, 1961. 428 с. Мордов.-эрзя яз.
- Абрамов К.Г. Комолявка: евтнемат = Хмелинка: рассказы. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1962. 98 с. Мордов.-эрзя яз.
- Абрамов К.Г. Эсеть канстось а маряви = Своя ноша не в тягость: роман. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1967. 340 с. Мордов.-эрзя яз.
- Абрамов К.Г. Нурька морот: евтнемат ды пьесат = Короткие песни: рассказы и пьесы. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1974. 418 с. Мордов.-эрзя яз.
- Абрамов К.Г. Исяк якинь Найманов = Вчера ходил в Найманы: роман. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1987. 318 с. Мордов.-эрзя яз.
- Абрамов К.Г. Пургаз: роман-сказание. Саранск, 1988. 480 с. Мордов.-эрзя яз.
- Абрамов К.Г. Олячинть кисэ: Степан Разинэнь шкадо евтнема = За волю: сказание о временах Степана Разина. Саранск, 1989. 416 с. Мордов.-эрзя яз.
- Бабайцева В.В. Система членов предложения в современном русском языке: монография. М.: Флинта; Наука, 2011. 496 с.
- Валитов Г.Н. О присоединительных конструкциях в марийском языке // Volgalaiskielet muutoksessa. Volgalaiskielten symposiumi Turussa, 1–2 сент. 1993 г. Turku, 1994. С. 104–108.
- Величук А.П. О специфике присоединительной связи в современном русском языке (Сочинение и присоединение): автореф. дис. … канд. филол. наук. Тбилиси, 1961. 25 с.
- Водясова Л.П. Сложное синтаксическое целое в современном эрзянском языке: монография; Мордов. гос. пед. ин-т. Саранск, 2000. 155 с.
- Водясова Л.П. Средства создания связности текста в современном эрзянском языке: монография; Мордов. гос. пед. ин-т. Саранск, 2012. 228 с.
- Водясова Л.П. Лингвистические сигналы начала и конца сложного синтаксического целого в современном эрзянском языке // Гуманитарные науки и образование. 2012. № 3 (11). С. 76–79.
- Водясова Л.П. Сложное синтаксическое целое как основная единица микротекста в прозе К. Г. Абрамова: монография; Мордов. гос. пед. ин-т. Саранск, 2013. 115 с.
- Зелепукин Р.О. Парцелляция в художественной прозе В. Токаревой: структура, семантика, текстообразующие функции: автореф. дис. … канд. филол. наук. М., 2007. 26 с.
- Князькин Ю.П. Присоединительные конструкции в мордовских языках: дис. … канд. филол. наук. Саранск, 2005. 195 c.
- Огнева Н.В. Неполные предложения как элемент структуры межабзацных связей // Текстообразующие потенции языковых единиц и категорий: межвуз. сб. науч. тр. / Барнаул. гос. пед. ин-т. Барнаул, 1990. С. 98–108.
- Полупан Е.Б. Отчлененные фрагменты присоединительного характера и их роль в тексте [Электронный ресурс] // URL: interlibrary.narod.ru › GenCat/GenCat.Scient.Dep/ (дата обращения: 16.06.2014).
- Реферовская Е.А. Лингвистические исследования структуры текста. М.: Наука, 1983. 215 с.
- Рогова К.А. Синтаксические особенности публицистической речи. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1975. 72 с.
- Рогожникова Р.П. Сложное синтаксическое целое: Его структура и типы // Русский язык в национальной школе. 1973. № 1. С. 53–57.
- Солганик Г.Я. Синтаксическая стилистика. М.: Высш. шк., 1973. 216 с.
- Торжок А.Г. Грамматико-смысловые отношения между компонентами сложных синтаксических единств с глаголами-коррелятами типа mean, say, think // Лексическая и синтаксическая семантика: межвуз. сб. науч. тр. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1989. С. 89–96.