Современная антропонимическая формула состоит из 3 компонентов: имени, отчества, фамилии. Она выполняет социальную функцию: определяет имя данного человека в кругу других. Каждый из трех компонентов личного имени имеет свою специфическую роль, свою сферу бытования: имя служит для различения лиц в семье или в узком кругу, в малом коллективе людей; отчество выражает отношение детей к отцу, определяет человека по его ближайшему родству; фамилия отличает членов данной семьи (рода) от членов другой семьи (рода). Все эти элементы вкупе являются средством индивидуализации и идентификации отдельного лица.
Данная антропонимическая формула характерна и для мордвы, в том числе и шокши. Однако в антропонимии шокшанского диалекта в качестве фамилии могут употребляться и другие именования. Они представляют собой неофициальные уличные фамилии, называющие всех членов семьи или рода и употребляющиеся сельскими жителями в повседневном общении.
Анализу мордовских антропонимов, в частности христианских и дохристианских личных имен и фамилий, посвящены работы В. Н. Куклина [1], Н. Ф. Мокшина [2; 3], Д. Т. Надькина [4], В. А. Никонова [5], Д. В. Цыганкина [6]. Имена родства, прозвища мордвы не получили достаточного освещения. Вместе с тем превращение их в фамилию в современном ее понимании явилось одним из способов «офамиливания» населения России в прошлом. Кроме того, уличные наименования, успешно сохранившиеся и существующие до сих пор, отражают то, как мордовские семьи и роды именовали себя в древние времена. Поэтому изучение этого вопроса дает в некоторой мере представление об эволюции личных имен, о переходе прозвищ в личное имя и фамилию.
В данной статье представлен лингвокультурологический анализ имен родства мордвы-шокши с. Сакаева (Сокав веле) Теньгушевского района Республики Мордовия. Материалом исследования послужил письменный памятник конца 20-х – начала 30-х гг. ХХ в., автором которого является уроженец села Д. Чернов. Источник представляет собой схему расположения улиц, общественных сооружений и домов сельских жителей с записью уличных наименований проживающих в них семей. Данные имена родства – неофициальные уличные фамилии – представляют ценнейшую информацию, свидетельствующую о социальных отношениях, быте и культуре мордвы-шокши, отражающую исторические события последних лет и даже столетий. Следует отметить, что образование собственно фамилий из уличных наименований характерно не только для мордвы в целом, это явление охватывает и большинство русских говоров [5].
Грамматическая форма родовых имен аналогична дохристианской антропонимической [2, с. 60]: родительный падеж личного имени с поссесивным значением. Ср., Сандрань < Сандра + -нь, Шужунь < Шуж (ш. шуж ‘ячмень’) + -нь и пр. Реже используется абсолютная форма имени (с суффиксом –й): Дедай (< Деда-й) Акся, Маркей Уля, Малай Даря, Тибай Петра.
Источником уличного наименования – родового имени, называющего семью у мордвы, могло быть имя отца (отчество) [3, с. 37], трудоспособного деда [6, с. 150], то есть имя главы рода или семьи [1, с. 75]. Так дело обстояло и у шокши: Назарунь < Назар + -нь, Гаврень < Гавря + -нь, Киртань < Кирта + -нь и пр.
Проанализированный языковой материал показывает, что среди уличных фамилий жителей с. Сакаева встречаются наименования и с основами женских имен (ок. 7 % от всех личных имен): Алдокунь < Алдок + -нь, Малань + -нь и др. Можно предположить, что главой семьи могла быть и женщина. Это явление возводит к далекому прошлому, когда мордва жила материнско-родовым строем. Ср., в религиозных верованиях мордвы объекты и стихии природы олицетворены в образе женщины – вирявы ‘богиня леса’, ведявы ‘богиня воды’ [3, с. 90].
Основы уличных фамилий жителей Сакаева разнообразны. Помимо дохристианских и христианских имен ими являлись прозвища, создаваемые посредством использования лексики мордвы-шокши и характеризующие основные качества главы рода. Проведенный анализ позволяет сгруппировать уличные наименования следующим образом.
1. Уличные фамилии, созданные на основе мужских христианских имен.
Эта группа самая многочисленная (34,1% от всех имен). Большое количество уличных наименований из христианских именных основ свидетельствует об историческом прошлом мордвы (христианизации и отходе от язычества), о его социокультурных и языковых связях с русским народом. Д. В. Цыганкин отмечает, что первая половина XVIII в. – предел, когда христианские имена у русских становятся полноправными личными именами, у мокши и эрзи это произошло в конце XVIII в. [6, с. 150].
Часть фамилий включает мужские христианские имена в неизменной форме, ср.: Гардеинь < Гордей + -(и)нь; Максиминь < Максим + -(и)нь; Назарунь < Назар + -(у)нь; Гурьянунь < Гурьян + -(у)нь; Изотунь < Изот + -(у)нь; Миронунь < Мирон + -(у)нь; Наумунь < Наум + -(у)нь; Устинынь < Устин + -(ы)нь.
Часть антропонимов представляет разговорную или просторечную форму христианского имени, ср.: Аверькань < Аверька (произв. от Аверьян) + -нь; Ванёкунь < Ванёк (произв. от Иван) + -(у)нь; Васькань < Васька (произв. от Василий) + -нь; Гаврилань < Гаврил(а) (произв. от Гавриил) + -(а)нь; Илюшень < Илюша (произв. от Илья) + -(е)нь; Митень < Митя (произв. от Дмитрий) + -(е)нь; Паршень < Парша (произв. от Порфирий, разг. Перфил) + -(е)нь; Сёмушкань < Сёмушка (произв. от Семён) + -нь; Спирень < Спиря (произв. от Спиридон) + -(е)нь; Ягоркинынь < Ягорка (произв. от Егор) + -(ы)нь.
Большая часть антропонимов состоит из мужских христианских имен, подвергшихся разнообразным фонетическим изменениям и оформленных по особенностям словообразования мордовских языков: Аверинь < Аверь (произв. от Аверьян) + -(и)нь; Астахеинь < Астахей (произв. от Евстафий) + -(и)нь; Гарасень < Гарась (произв. от Герасим) + -(е)нь; Гуринынь < Гурин (произв. от Гурей) + -(ы)нь; Киптань < Кипта (произв. от Капитон) + -нь; Киртань < Кирта (произв. от Харитон) + -нь; Матёнунь < Матён (возм. произв. от Матвей) + -(у)нь; Микишень < Микиша (произв. от Никита) + -(е)нь; Пантень < Пантя (произв. от Пантелеймон) + -(е)нь; Петрасень < Петрась (произв. от Пётр) + -(е)нь; Петрокунь < Петрок (произв. от Пётр) + -(у)нь; Сёмагань < Сёмага (произв. от Семён) + -нь; Сёмаинь < Сёмай (произв. от Семён) + -(и)нь; Семёнкань < Семёнка (произв. от Семён) + -нь; Терёкунь < Терёк (произв. от Терентий) + -(у)нь; Трашкань < Трашка (произв. от Трофим) + -нь; Тришень < Триша (произв. от Трифон) + -(е)нь; Юшень < Юша (произв. от Юрий) + -(е)нь и др.
2. Уличные фамилии, включающие женские христианские имена.
В отличие от предыдущей данная группа не столь многочисленна. Она составляет 7 % от всех имен. Следует отметить, что большая часть имен в настоящее время не употребляется, но они активно использовались в конце XIX – начале ХХ вв., ср.: Алдокунь < Алдок (произв. от Авдотья, Евдокия) + -(у)нь; Алдошкань < Алдошка (произв. от Авдотья, Евдокия) + -нь; Илинань < Илин (произв. от Елена) + -(а)нь; Летань < Лета + -нь; Маврань < Мавра + -нь; Малань < Мала (произв. от Маланья) + -нь; Машкань < Машка (произв. от Мария) + -нь; Ольгань < Ольга + -нь; Полюшень < Полюша (произв. от Пелагея) + -(е)нь; Салонень < Салоня (произв. от Соломония) + -(е)нь; Хеклискань < Хеклиска (произв. от Фёкла) + -нь; Яраполень < Яраполя < Яра (?) + Поля (произв. от Полина) + -(е)нь.
3. Уличные фамилии из прозвищ, отражающих физические, физиологические и психологические характеристики человека. Данные наименования шокшанских семей (10,6 %) образованы либо из именных, либо глагольных основ. Любопытно, что большую их часть составляют заимствованные из русского языка прозвища. Это явление говорит о тесных шокшанско-русских контактах, ср.: Ачеинь < Ачей (от чеимс «подгореть») + -нь; Буянунь < Буян (от рус. буян) + -нь; Гогулинь < Гогуль (от рус. гоголь «щёголь, франт, волокита») + -нь; Крамоинь < Крамой (от рус. хромой) + -нь; Мощень < Моща (от рус. мощи (о худом человеке)) + -нь; Нямой < Нямой (от рус. немой) + -нь; Потанень < Потаня (от потамс «отходить, пятиться») + -нь; Пулькарунь < Пулькар (от пулькамс «барахтаться») + -нь; Светоинь < Светой (от рус. святой) + -нь; Серюнень < Серюня (от серимс «испражняться») + -нь; Сувулинь < Сувуля (от сувулимс «копошиться») + -нь; Тарнынь < Тарнэ (от тарнамс «шататься») + -нь; Татарунь < Татар (от татар «некрещеный») + -нь; Тяптень < Тяптя (от рус. тяпать, тяпнуть) + -нь; Эрязань < Эряза (от эряза «быстрый») + -нь и др.
4. Уличные фамилии из прозвищ, возникших на основе наименований зверей, птиц, насекомых. Они составляют 7 % от всех собственных имен: Бурмунь < Бурма (от бурма «пчела; шмель; слепень») + -нь; Бурюкунь < Бурюк (от рус. бирюк) + -нь; Верьгизынь < Верьгиз (от верьгиз «волк») + -нь; Каргунь < Карга (от карга «журавль») + -нь; Каткань < Катка (от катка «кот») + -нь; Ракань < Рака (от рус. рак) + -нь; Русакунь < Русак (от рус. русак) + -нь; Сиськинь < Сиське (от сиське «комар») + -нь; Тараканунь < Таракан (от рус. таракан) + -нь; Учень < Уча (от уча «овца») + -нь; Харёкунь < Харёк (от рус. хорёк) + -нь; Шичаунь < Шичав (от шичав «блоха») + -нь и др.
5. Уличные фамилии, в основе которых прозвища с указанием на предметы быта, окружающего мира, орудий труда и пр. Они составляют 7,6 % от общего числа наименований: Брагань < Брага (от рус. брага) + -нь; Гаршокунь < Гаршок (от рус. горшок) + -нь; Калачень < Калача (от рус. калач) + -нь; Кашень < Каша (от рус. каша) + -нь; Кочунь < Кочум (от кочум «кусок») + -нь; Медалинь < Медаль (от рус. медаль) + -нь; Модань < Мода (от мода «земля») + -нь; Сольникинь < Сольник (от рус. диал. сольник, солянка) + -нь; Сувтиминь < Сувтиме (от сувтиме «решето») + -нь; Тиньгинь < Тиньге (от тинге «ток, гумно») + -нь; Чугунунь < Чугун (от рус. чугун) + нь и др.
6. Уличные фамилии, образованные из прозвищ, указывающих на родство и семейные отношения. Они составляют 2,9 % от всех собственных имен: Дедань < Деда (от рус. дед) + -нь; Калапатень < Калапатя (от кал «рыба» + патя «тетя; старшая сестра») + -нь; Мамунь < Мам (от рус. мама) + -нь; Сватеинь < Сватей (от рус. сват) + -нь; Тетякунь < Тетяка (от тетяка «папенькин сынок») + -нь.
7. Уличные фамилии из прозвищ, образованных на основе наименований растений и их плодов. Составляют 2,4 %: Бутнюкунь < Бутнюк (от бутнюк «мята») + -нь; Кшуманинь < Кшумань (от кшумань «редька») + -нь; Пещинь < Пеще (от пеще «орех») + -нь; Шужунь < Шуж (от шуж «ячмень») + -нь.
8. Уличные фамилии, созданные на основе прозвищ по роду деятельности и социальных отношений. Анализируемые антропонимы (2,4 %) включают заимствованные из русского языка прозвища, которые отражают понятия, не свойственные образу жизни исконной мордвы-шокши: Баринынь < Барин (от рус. барин) + -нь; Кандуктурунь < Кандуктур (от рус. кондуктор) + -нь; Писырь(ава) < Писырь (от рус. писарь); Становой < Становой (от рус. становой).
9. Уличные фамилии, включающие прозвища переселенцев с указанием места жительства. В анализируемом источнике их встретилось 1,8 %: Алатурунь < Алатур (от г. Алатырь Алатырского района Республики Чувашия) + -нь; Пришлыинь < Пришлый (от рус. пришлый) + -нь; Ярмушень < Ярмуш (от пос. Ермишь Ермишинского района Рязанской области) + -нь.
10. Уличные фамилии с прозвищными именами, обозначающими цвет. Они составляют 1,8 % от всех собственных имен: Ашунь < Аша (от аша «белый») + -нь; Пижынь < Пиже (от пиже «синий; зеленый») + -нь; Равжавань < Равжава (от равжа «черный» + ава «женщина») + -нь.
11. Уличные фамилии из прозвищ, возникших на основе звукоподражаний. Они составляют 1,2 % от всех антропонимов: Гульгулинь < Гульгуль (от звукоподр. гуль-гуль) + -нь; Кукуунь < Кукув (от звукоподр. ку-ку) + -нь.
12. Уличные фамилии, включающие дохристианские имена, которые в настоящее время не употребляются (21,2 %).
Этимология многих уличных фамилий неясна, либо спорна. В одних случаях язык утратил то слово, из которого в прошлом образована основа наименования, в других случаях фамилия подвергалась таким изменениям, которые сделали ее неузнаваемой. Поэтому они представляют ценную информацию для истории языкознания: Абадаинь < Абадай, Абанень < Абаня, Арёкань < Арёка, Атакай, Афтаинь < Афтай, Байбарунь < Байбар, Бакаинь < Бакай, Баювунь < Баюв, Бунеинь < Буней, Гялокунь < Гялок, Ёктурунь < Ёктур, Жолакунь < Жолак, Ишкаликинь < Ишкалик, Кабань < Каба, Каразинь < Каразя, Картёнунь < Картён, Карьмаинь < Карьмай, Кащёнунь < Кащён, Кинырынь < Киныр, Кореинь < Корей, Ламеинь < Ламей, Маскаинь < Маскай, Митюгунунь < Митюгун, Напань < Напа, Орлаинь < Орлай, Очуунь < Очув, Пимаинь < Пимай, Пулинынь < Пулин, Сазонунь < Сазон, Стырнань < Стырна, Тилькинь < Тильк, Трамунь < Трам, Тришпортунь < Тришпорт, Тузурунь < Тузур, Шахмань < Шахма, Ярань < Яра.
Статистические данные проведенного исследования уличных фамилий обобщены в таблице 1.
Таблица 1 – Количественное соотношение уличных фамилий, образованных из разных основ
Наименования |
Количество |
Количественное соотношение фамилий от общего числа имен |
1. Уличные фамилии, созданные на основе мужских христианских имен. |
58 |
34,1 % |
2. Уличные фамилии, включающие женские христианские имена. |
12 |
7 % |
3. Уличные фамилии из прозвищ, отражающих физические, физиологические и психологические характеристики человека. |
18 |
10,6 % |
4. Уличные фамилии из прозвищ, возникших на основе наименований зверей, птиц, насекомых. |
12 |
7 % |
5. Уличные фамилии, в основе которых прозвища с указанием на предметы быта, окружающего мира, орудий труда и пр. |
13 |
7, 6 % |
6. Уличные фамилии, образованные из прозвищ, указывающих на родство и семейные отношения. |
5 |
2,9 % |
7. Уличные фамилии из прозвищ, образованных на основе наименований растений и их плодов. |
4 |
2,4 % |
8. Уличные фамилии, созданные на основе прозвищ по роду деятельности и социальных отношений. |
4 |
2,4 % |
9. Уличные фамилии, включающие прозвища переселенцев с указанием места жительства. |
3 |
1,8 % |
10. Уличные фамилии с прозвищными именами, обозначающими цвет. |
3 |
1,8 % |
11. Уличные фамилии из прозвищ, возникших на основе звукоподражаний. |
2 |
1, 2 % |
12. Уличные фамилии, включающие дохристианские имена, которые в настоящее время не употребляются. |
36 |
21,2 % |
Общее число наименований. |
170 |
100 % |
Христианские имена и заимствованные из русского языка прозвища, из которого образовались уличные фамилии, с несвойственным для шокшанского диалекта звуковым составом адаптировались к фонетическим особенностям говоров [7], многие из них стали звучать иначе. При этом происходят многочисленные звуковые изменения, в частности:
1) выпадение гласных на конце собственного имени: Микит < Никита, Илин < Елена; Мам < мама;
2) укорочение имени: Аверь < Аверьян; Гавря < Гаврила; Гарай < Герасим; Пантя < Пантелеймон; Галак < Галактион; Эмель < Емельян; Спиря < Спиридон; Мала < Маланья;
3) укорочение, сопровождающееся выпадением гласного звука в середине имени: Кипта < Капитон; Кирта < Харитон;
4) вставка гласного звука в конце слова: Петра < Петр; Крола < Фрол; Рака < рак; Калача < калач; Деда < дед;
5) выпадение звуков в начале имени: Митя < Дмитрий;
6) замена звуков: а) в системе согласных шокшанского диалекта отсутствует фонема <ф>. В словах, заимствованных из русского языка, в том числе и собственных именах, вместо нее произносится [х], реже – [к]: ф → х: Халамей < Фоломей; Хама < Фома; Хилёк < Филя, Филипп; Хока < Фока; Эхрем < Ефрем; Хеклиска < Фекла; ф → к: Крола < Фрол; б) заднеязычный звук [х] заменился близким по месту образования звуком [к]: Крамой < Хромой; в) для шокшанского диалекта несвойственно сочетание звуков [йэ] (в орфографии е) в начале слова, поэтому в собственных именах оно передаётся с помощью звукосочетания [йа] или гласных без [й]: Илин < Елена, Ярмуш < Ермишь (название населенного пункта), Эхрем < Ефрем; Астахей < Евстафий; Эмель < Емельян; Ягор < Егор.
Таким образом, в антропонимии шокшанского диалекта существуют две антропонимические системы, пути развития их различны, различна и сфера бытования, но основное их назначение аналогично: они призваны служить надежным средством индивидуализации и идентификации отдельного лица.
Библиографический список
- Куклин В. Н. Некоторые вопросы эрзя-мордовской антропонимии // Ономастика Поволжья. Горький, 1971. С. 73–75.
- Мокшин Н. Ф. Мордовская дохристианская антропонимия // Ономастика Поволжья. Горький, 1971. С. 59–64.
- Мокшин Н. Ф. Тайны мордовских имен : Исторический ономастикон мордовского народа. Саранск, 1991. 112 с.
- Надькин Д. Т. Морфологические строения мордовских дохристианских личных имен // Ономастика Поволжья. Горький, 1971. С. 76–78.
- Никонов В. А. География фамилий. М., 2008. 200 с.
- Цыганкин Д. В. Фамильные основы у эрзи и мокши (лексико-семантический анализ с этимологией) // Национальный исследовательский Мордовский государственный университет им. Н.П.Огарева: фундаментальные и прикладные исследования в области финно-угроведения. Саранск, 2014. С. 149–164.
- Натуральнова Г. А. Фонетические особенности русских заимствований в шокшанском диалекте эрзянского языка (на материале шокшанских говоров Теньгушевского района) // Финно-угорский мир. 2015. № 2. С. 38–45.