В современной грамматике в последнее время широкое распространение получает компонентный анализ структуры слова, вычленение из структуры слова лексических (содержание) и грамматических (выражение) компонентов значения, изучение грамматических свойств во взаимодействии с семантическими особенностями слова. Залог – наиболее важная лексико-грамматическая категория глагола, которая свойственна всей системе крымскотатарского глагола. Всесторонний анализ структуры залога в плане содержания и выражения остается важным в определении категории залога. Исследованию залоговых форм в лингвистике посвящено достаточно большое количество работ [1; 3; 4; 6; 8;], однако в крымскотатарском языке данная проблематика полностью не раскрыта. В частности, остается не решенным вопрос о том, какой из залогообразующих компонентов придает слову залоговое значение, является ли это прерогативой производящей основы, либо привилегия залогового форманта. Структурно-семантический анализ компонентов залоговых форм крымскотатарского глагола нам представляется актуальным.
Формально-семантическая структура залога в крымскотатарском языке может быть определена как корреляция основных структурных компонентов глагола: залогообразующей базы (производящей основы) и залогообразующего форманта (залогового аффикса). При анализе залогообразующих моделей следует учитывать функциональные задачи составляющих компонентов – это и грамматически-формальные составляющие слова, и семантические элементы глагола, определяющие содержание залоговых форм.
Образование залогов и для реализации различных типов значений залоговых аффиксов уместным является разделение глаголов на семантико-синтаксические и лексико-семантические группы глаголов.
Группы глагольных лексем с общим семантическим признаком и с одинаковым управлением именуются семантико-синтаксическими группами [7, с.48].
Х. Нигматов [8] выделяет следующие функциональные группы глаголов:
1) Непереходные: а) непереходные глаголы процесса: къызмакъ, сувунмакъ, къурумакъ, пишмек, къайнамакъ; б) физического состояния: юкъламакъ, ятмакъ, бузламакъ, азмакъ, семирмек; в) непереходные глаголы психического состояния: кульмек, къуванмакъ, агъламакъ, ишанмакъ; г) непереходные глаголы действия и движения: кетмек, бармакъ, кельмек, чыкъмакъ, ялдамакъ, ишлемек, чапмакъ.
2) Переходные: а) переходно-рефлексивные: киймек, ашамакъ, ичмек, (глаголы действия), корьмек, къокъламакъ, эшитмек (глаголы чувственного и зрительного восприятия), ойламакъ, тюшюнмек, бильмек (умственной и мыслительной деятельности); б) переходно-нерефлексивные: переходно-результативные (действие воздействует на форму, качество объекта): кесмек, къурмакъ, боямакъ, урмакъ и переходно-нерезультативные (действие не изменяет состояние, форму объекта): бермек, къоймакъ, джыймакъ, алмакъ, ташламакъ.
Следует отметить, что в семантике глагольной основы кроется информация о непосредственном исполнителе (одушевленном/неодушевленном субъекте) выражаемого действия. Так, например, глаголы действия (переходные/непереходные) обозначают процесс, который исходит от субъекта и развивается вовне, в то время как глаголы состояния (непереходные по своей семантике) обозначают процесс, развивающийся в субъекте.
А.Н. Кононов [4] делит глаголы на собственно-переходные/собственно-непереходные и производные переходные/производные непереходные глаголы, маркированные залоговым аффиксом.
Основываясь на указанные классификации глагола, выявим участие семантико-синтаксических (функциональных) групп глаголов (мотивирующих основ) в образовании собственно-залоговых и релятивно-залоговых (модификационных) форм глагола в крымскотатарском языке. Рассмотрим на примерах содержание основных компонентов производного залога с учетом структуры и семантики модели.
Действительный залог в крымскотатарском языке представлен формально-семантической схемой «мотивирующая основа = глагол основного залога». Не имея специального показателя, формы действительного залога совпадают с основой глагола.
Модель «переходный глагол = глагол основного залога» передает значения: а) созидание/разрушение объекта: (эвни) къурмакъ/бозмакъ, (антерни) тикмек/сёкмек, (ресим) чызмакъ/сильмек, (диварны) къаламакъ/йыкъмакъ; б) действие изменяет качество и состояние объекта: (хастаны) тедавийлемек, (савут) ювмакъ, (алма) джыймакъ; в) действие не влияет на изменение качества, формы и свойства объекта: (шиирни) эзберлемек, (кино) бакъмакъ, (китап) алмакъ, (пара) бермек; г) восприятие органами чувств и речи: корьмек, эшитмек, айтмакъ.
Модель «непереходный глагол = глагол основного залога» выражает: а) движение субъекта в пространстве: (эвге) кельмек, (мектепке) къатнамакъ, (ишке) кетмек; б) положение субъекта в пространстве: (невбетте) турмакъ, (тёрге) чыкъмакъ, (бостанда) чалышмакъ, (автобускъа) отурмакъ; в) физическое и эмоциональное состояние субъекта: азмакъ, къурумакъ, пишмек, чюрюмек, кульмек, къоркъмакъ, ишанмакъ, къуванмакъ, агъламакъ.
Формально-семантическая схема «мотивирующая основа + аффикс – л» изложена следующими компонентами:
Модель «собственно-переходный глагол + аффикс – л», которая образует залоговые формы: 1) с собственно-страдательным значением, мотивированная основа которого представлена: а) переходно-результативным глаголом активного действия и выражает: действие созидательного/разрушительного характера под воздействием имплицитного субъекта – (эв) къур-улды, (эсер) яратылды, (отьмек) кесильди, (одун) пичильди, (хыяр) догъралды; состояние, как результат после какого-либо действия – (мектюп) язылды, (копек) чезильди, (савут) ювулды, (къапы) ачылды; б) переходно-нерезультативным глаголом и выражает: динамичное воздействие на предмет со стороны имплицитного субъекта – (отьмек) кетирильди, (вазифе) берильди, (мешгъулиет) беджерильди, (алма) джыйылды, (махсулат) сатылды, (таш) атылды, (богъдай) сачылды; процесс речи – (китап) окъулды, (хабер) айтылды, (вазифе) соралды, (мусафирлер) чагъырылды; в) переходно-возратным глаголом, выражающим: процесс питания – (пиляв) ашалды, (сув) ичильди, (емек) чайналды; процесс непроизвольного восприятия – (сес) эшитильди; 2) модификационные (релятивно-залоговые) формы с общевозвратным значением выражают изменение положения в пространстве: а) от переходно-нерезультативных основ – чекильмек, котерильмек, б) от переходно-результативных основ – эгильмек; 3) модификационные формы с непроизвольно-возвратным значением и обозначают: действия субъекта, совершенные ненамеренно, случайно, под воздействием внешних обстоятельств, причин: (пычакъкъа) кесильмек, (ташкъа) урулмакъ, (сувгъа) богъулмакъ.
Модель «производно-переходный глагол + аффикс – л» выражает собственно-страдательное значение: тюкян къапа-т-ыл(ды), (оюнджакъ) сын-дырылды, (шейлер) чыкъарылды, (абиде) кочюрильди, (бордж) къайтарылды, (шорба) пиширильди.
Модель «непереходный глагол + аффикс – л», мотивированная глаголами движения, образует страдательную форму с неопределенно-личным значением, в котором субъект действия не мыслим, а все внимание акцентируется на самом событии: (эвге) кир-иль(ди), (узакъкъа) барылды, (топлашувда) отурылды.
Формально-семантическая схема «мотивирующая основа + аффикс -н» представлена:
Модель «собственно-переходный глагол + аффикс -н» образует глаголы:
1) С собственно-возвратным значением, т.е. глаголы, выражающие действие, исходящее от субъекта и возвращающееся на него. Залоговые формы на -н, мотивированные: а) переходно-результативным глаголом передают: действие, переходящее на свое тело или её часть – юв-ун(макъ), сюртюнмек, трашланмакъ, таранмакъ, бояланмакъ, къашынмакъ, чайкъанмакъ, яланмакъ; действие, при котором субъект наделяет себя каким-либо объектом – орьтюнмек, къушакъланмакъ, дегмеленмек; б) переходно-нерезультативной основой обозначают: обособление, защита субъекта от чего-либо – сакъланмакъ, къорчаланмакъ; в) формы с переходно-возвратной производящей основой – киийнмек.
2) С собственно-страдательным значением глагола и выражают динамичное воздействие на предмет со стороны имплицитного субъекта: а) мотивированные переходно-результативной основой – (савут) парла-н(ды), (хата) силинди, (алма) болюнди; б) переходно-нерезультативной основой – (вазифе) алынды, (къой) хырсызланды, (малюмат) топланды, (урба) илинди, (къартоп) сайланды; 3) модификационные формы с общевозвратным значением, основа которого мотивирована переходно-возвратным глаголом – ойланмакъ, ниетленмек.
Модель «непереходный глагол + аффикс -н», мотивированная глаголами движения и состояния, образует внезалоговые формы со значением интенсивности, настойчивости, многократности в совершении действия – бакъынмакъ, агъланмакъ, чапкъаланмакъ, кезинмек. Такие возвратные формы лексически близки к мотивирующей основе без аффикса -н.
Формально-семантическая схема «мотивирующая основа + аффикс -ш» характеризуется следующими моделями залогообразования:
Модель «переходный глагол + аффикс -ш» образует залоговые формы: 1) со значением взаимности, где в совершении действия участвуют несколько субъектов, и их действия направлены друг на друга как на объекты. По своему лексическому содержанию формы взаимного залога знаменуют: противодействие, сопротивление: ите-ш(мек), урушмакъ, сёгюшмек, талашмакъ, котеклешмек, тартышмакъ; соединение в пространстве: къаршылашмакъ, илишмек, къучакълашмакъ, опюшмек, тапышмакъ; процессы речевого и зрительного восприятия: сёйлешмек, корюшмек; действие по отношению друг другу: язышмакъ, атышмакъ; 2) со значением совместности действия, которое совершается сообща и одновременно, а так же выражает: а) мотивированные переходно-результативной основой, разделение целого на части, распределение – чифтлешмек, пайлашмакъ, болюшмек, айырышмакъ; б) мотивированные переходно-нерезультативным глаголом: соединение в пространстве – топлашмакъ, джыйышмакъ; в) основанные на базе переходно-возвратного глагола: совместно мыслить – ойлашмакъ, анълашмакъ.
Модель «непереходный глагол + аффикс -ш» образует формы со значением 1) взаимности: къатна-ш(макъ), бакъышмакъ; 2) совместности, мотивированные: а) глаголом эмоционального состояния – кулюшмек, агълашмакъ; б) глаголами движения, выражают совместное перемещение в пространстве – чапышмакъ, секиришмек, учушмакъ, расткелишмек, ойнашмакъ; в) глаголами звукоподражания и отражающие звучания – къакъылдашмакъ, чивильдешмек, къычырышмакъ, багъырышмакъ, йырлашмакъ.
В крымскотатарском языке модели понудительных форм отличны по мере их продуктивности и малопродуктивности в создании глаголов с залоговым значением.
Рассмотрим продуктивные формально-семантические схемы «мотивирующая основа + аффикс -дыр», «мотивирующая основа + аффикс т», которые представлены следующими моделями каузативных форм:
Модели «собственно-переходный глагол + аффикс -дыр»: яз-дыр(макъ), ачтырмакъ и «собственно-переходный глагол + аффикс -т»: аша-т(макъ), ойнатмакъ. Понудительные формы, мотивированные собственно-переходной основой, можно разделить на следующие лексико-семантические группы: а) производные от переходно-результативных глаголов, выражают: каузацию созидания/разрушения объекта – къурдурмакъ, тиктирмек, орьдюрмек, йыкътырмакъ, сёктирмек, кестирмек, догъратмакъ, беджертмек, парлатмакъ; каузацию воздействия на внешнее состояние: сильдирмек, ювдырмакъ, таратмакъ, темизлетмек, яралатмакъ, боялатмакъ; б) мотивированные переходно-нерезультативной основой: каузацию динамичного воздействия на предмет – алдырмакъ, бердирмек, къойдурмакъ, тарттырмакъ, ташлатмакъ, топлатмакъ, ташытмакъ, сайлатмакъ, хырсызлатмакъ; воздействие посредством речи: чагъыр-т(макъ), айт-тыр(макъ), сора-т(макъ); побуждать к приобретению знаний: окъутмакъ, сайдырмакъ; в) мотивированные переходно-возвратной основой: каузацию принятия пищи: юттурмакъ, ичтирмек, ашатмакъ, чайнатмакъ; воздействие органами слуха и чувственного восприятия: эшиттирмек, динълетмек, дуйдурмакъ, къокълатмакъ.
Модели «производно-переходный глагол + -т» и «производно-переходный глагол + -дыр», выражает опосредованность выполнения действия через понуждение другого субъекта: сын-дыр-т(макъ), ке(ль)-тир-т(мек), пиш-ир-т(мек), ич-ир-т(мек), уч-ур-т(макъ), тол-дур-т(макъ), эн-дир-т(мек), къыз-дыр-т(макъ), чыкъ-ар-т(макъ), къоркъ-ут-тыр(макъ),окъу-т-тырмакъ.
Модели «непереходный глагол + -дыр» и «непереходный глагол + -т» образует каузативные формы а) мотивированные глаголом эмоционального состояния, которые выражают воздействие на внутреннее и душевное состояние – къуван-дыр(макъ), утандырмакъ, къоркъутмакъ, агълатмакъ; б) мотивированные глаголами физического состояния – къайнатмакъ, къурутмакъ, йымшатмакъ; в) мотивированные глаголом действия, обозначает воздействие органами зрения – бакътырмакъ; понуждение к выполнению действия – ишлетмек, каузацию издавать звуки – къычыртмакъ, сызгъыртмакъ, авулдатмакъ, къакъылдатмакъ.
Модель «производно-непереходный глагол + -дыр» формирует каузативы: сев-ин-дир(мек), багъла-н-дыр(макъ), сюр-юн-дир(мек), кий-ин-дир(мек), юв-ун-дыр(макъ), ойла-н-дыр(макъ), ил-иш-тир(мек), бол-юш-тир(мек).
К малопродуктивным моделям каузативных форм в крымскотатарском языке относятся:
Модель «непереходный глагол + аффикс -р»: чыкъ-ар(макъ), кечирмек, кочюрмек, битирмек, тюшюрмек.
Модель «переходный глагол + -сет»: меним-сет(мек), корьсетмек.
Модель «непереходный глагол + -сет»: кир-сет(мек), турсатмакъ;
Модель «непереходный глагол + аффикс -къыз»: ят-къыз(макъ), тургъузмакъ, киргизмек; юткъузмакъ.
Модель «собственно-переходный + аффикс -из»: эм-из(мек).
Таким образом, компонентный анализ залоговых форм в крымскотатарском языке показал, что семантика производного залога во многом предопределяется мотивирующей базой, которая несет основную информационную нагрузку, а залогообразующие форманты, в свою очередь, не отрывая производную форму от лексико-семантической сущности производящего слова, наделяют ее добавочным оттенком с собственно-залоговым значением. Семантическая связь между мотивирующей основой и производной залоговой формой сохраняется. Так же следует отметить многофункциональный характер залоговых аффиксов и семантико-синтаксические особенности производящих основ, которые наряду с собственно-залоговыми формами, позволяют образовывать массу модификационных значений.
Библиографический список
- Арназаров С. Глаголы речи, образованные с помощью залоговых форм в тюркских языках юго-восточной группы / / Вопросы Советской тюркологии. 1988. С. 189-191.
- Булыгина Т. В. Проблемы теории морфологических моделей / Отв. ред. Е. С. Кубрякова. М., 1977.
- Гузеев В. Г. Значения форм страдательного и возвратного залогов. Состав категории залога / / Советская тюркология. 1986. № 4. С. 5-12.
- Нигматов Х. Г. Семантико-синтаксические группы глаголов и значение залоговых аффиксов в узбекском языке / / Советская тюркология. 1979. № 3. С. 48-56.
- Кононов А. Н. Грамматика современного турецкого литературного языка. М.-Л., 1956.
- Кулиев Г. К. Семантические группы глаголов / / Советская тюркология. 1975. № 1. С. 7-16.
- Мусуков Б. А. Морфологическая деривация глаголов в карачаево-балкарском языке. Нальчик, 2009.
- Нигматов Х. Г. Функциональная морфология тюркоязычных памятников ХI-ХII вв. Ташкент, 1989.
- Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость / Отв. ред. А. В. Бондарко. СПб, 1991.
- Шелякин М. А. Функциональная грамматика русского языка. М., 2001.